— Теперь, герцогиня, вы сможете продолжать?

Герцогиня:

— Да. Итак, я согласилась взять Марию Фово, несмотря на ее неопытность. Я не могла ею нахвалиться и часто говорила ей, что очень довольна ею.

(Говоря это почти угасающим голосом, герцогиня поворачивается к подсудимой, которая с рыданиями закрывает лицо руками.)

Председатель:

— Боюсь, герцогиня, как бы допрос не утомил вас слишком.

Герцогиня (еще более слабым голосом):

— Не знаю, от действия ли холода или от перемены места… но как только меня вынесли из дому, я чувствую странную дрожь… Но потрудитесь спрашивать… милостивый государь… постараюсь ответить. Если я… несмотря на предостережения докторов явилась сюда… то потому только, что хотела показать, чего бы это мне ни стоило… в пользу Марии.

(Сенсация.)

Председатель:

— Но вы, конечно, знаете, герцогиня, что Мария Фово обвиняется в покушении отравить вас? Слава Богу, дело окончилось только покушением; однако, многие обстоятельства, по-видимому, доказывают, что Мария Фово виновна в ужасном преступлении.

Герцогиня:

— Чтобы она могла сделать это, она должна быть чудовищной лицемеркой. Я не могу этому поверить. Ее усердие, ее привязанность ко мне ни на минуту не ослабевали, и, кроме того, находясь уже в тюрьме, Мария доказала мне свою преданность и верность до такой степени, что я способна была бы простить ей даже преступление… если она его сделала. (С усилием поворачиваясь в сторону подсудимой.) Вы понимаете меня… моя бедная Мария…

(Произнося последние слова, вызывающие снова сенсацию, герцогиня дрожит всем телом.)

Председатель:

— Я должен признать, герцогиня, что ваши показания благоприятны для подсудимой, что касается видимой преданности и усердия с ее стороны. Но я должен также сообщить вам о некоторых признаниях Марии Фово. Так, сегодня на суде она заявила, что хлопотала о поступлении на место Дезире Бюисон с целью войти в ваш дом и отомстить.

Герцогиня:

— Отомстить? Кому, милостивый государь?

Председатель:

— Вам и вашей семье, герцогиня.