На сцене главпетух и с чемоданами походил, и выжал несколько раз бревно от груди, за что репортёры у него даже взяли интервью, назвав самым сильным человеком колонии.

Но на самом деле, самые сильные люди колонии были колонические активисты, завхозы, бл*ди и козлы, которые хоть и регулярно качались в свободное время, но сидели в зале и не высовывались. То ли лица свои светить на камеру не хотели, то ли стеснялись. Матвея мы тоже подбивали выйти на сцену, но он всё отмахивался, дескать: «Я клоун что ли?».

Вскоре представление закончилось, зеки разошлись по отрядам, и в колонии снова наступили серые будни. А свобода становилась всё ближе и ближе…

Сто дней

Сто дней до звонка. Сто дней до свободы. Когда на календаре наступила дата, минующая этот рубеж, время потянулось невыносимо медленно, а мне начало вскруживать голову от мыслей о воле.

В колонии и так всё время на взводе. Конечно, не так сильно, как в тюремной камере, будучи в четырёх стенах, но, хоть теперь и видишь небо над головой, забор с колючей проволокой ощутимо давит. А когда понимаешь, что до свободы совсем близко, чувства обостряются, и ты становишься похож на пороховую бочку, у которой подожгли фитиль.

Конфликты в лагере, а тем более красном, где отсутствуют какие-либо арестантские законы, не редкость. Был случай, когда в соседнем седьмом отряде, один огородник в пищкомнате пырнул ножом другого. Да, в пищкомнате есть ножи. Но эти ножи специальные, тупые. Ими хлеб-то отрезать нереально. Находятся они под постоянным наблюдением каптёра. Но ярость огородника была настолько сильна, что он умудрился одним ударом тупого ножа пробить другому не только кожу, но и вогнать его внутрь по рукоятку. Говорят, конфликт случился из-за личного[314]. Раненный выжил, уголовное дело заводить не стали, и так колония была избалованна вниманием управы. Пырнувшего отправили в ШИЗО, а раненного увезли на Синт.

Однажды к нам в клуб зашёл козёл. Вне культурно-массовых мероприятий. Мы с тогда сидели с кем-то и общались в фойе. Козёл, видать, был новенький, решил проявить себя и заглянул в клуб что-нибудь вынюхать.

— Ты чего сюда зашёл? — подошёл к нему руководитель цирковой студии Лобань.

— А вам-то что? — козёл начал огрызаться. — Обход делаю!

Зря он это сказал. Кулак Лобаня незамедлительно влетел козлу в лицо, от чего тот брыкнулся на пол клуба. Больше в клуб ни он, ни другие козлы не заходили. Председатель СДП колонии никак на это не отреагировал, с ним была договорённость, ведь в клубе находилось СКК.

Будучи ещё обычным мужиком, я вступал в редкие стычки с активистами, отстаивая свои права и чувствуя за собой поддержку земляка. Когда мне осталось сидеть менее ста дней, я был на таких нервах, что потерял вообще какие-либо тормоза.