И слишком многого не много

И многого недостает![806]

А кроме того и дела по Межевой канцелярии совсем остановились, и приехать тебе нужно будет скоро.

У нас здесь все, слава Богу, здоровы. А новости вот все, какие припомню; есть недавние известия от Жуковского: ему, слава Богу, лучше, и он собирается ехать в Италию. Неделю тому назад мы все были на свадьбе у Киреева, которого молодая жена[807] так хороша, что ни пером не описать, ни языком не сказать. По литературной части совершено следующее: «Повести» Луганского[808] не только вышли, но уже и запрещены. Вышли сочинения Д. Давыдова[809] и повесть «Андрей Безымянный[810]», которой еще я не читал, но которую многие приписывают Б-у[811]. Газета Пушкина[812] будет, как говорят, выходить каждый день и величиной равняться с Journal des Débats. Полевой обещает продолжать «Библиотеку[813]» и сверх того написал уже новый роман «Суд божий», который уже и продал, как слышно, за 10 000. Строев[814], говорят, готовится приступить к изданию грамот, им собранных. Максимович издает голоса малороссийские, положенные на музыку Алябьевым[815]. Полевой также объявил уже об издании «Русских песен»[816], у Венелина[817] готов 2-й том «Болгарских песен»…

Но пора кончить до другого раза.

Крепко тебя обнимаю и нетерпеливо жду. Все наши также.

Вечно твой П. Киреевский.

22. Н. М. Языкову

22. Н. М. Языкову

23 ноября 1832 года

<…> Вот тебе, мой любезнейший, троестрочие: и потому оно, а не другое, что обширнейшее, что теперь уже одиннадцатый час, следовательно, почта торопит, а материи, которые тебе сообщить надлежит, испортятся, если их оставить до следующей середы.

Во-первых, поздравляю тебя с именинником.

Во-вторых, довожу до твоего сведения, что Фишер, во бусурманстве Готгельф, на русском православном языке называется Григорий Иванович[818].

В-третьих, объявляю, что в Москве появилось теперь радикальное, несомненное и саморешительнейшее лекарство против всякого рода зубных болей, многими из наших испробованное и на опыте подтвержденное. Оно называется «Парагвайский бальзам» и только ожидает твоего приезда сюда, чтобы навсегда тебя от зубной боли избавить и освободить.

В сумме крепко тебе жму руку и нетерпеливо тебя жду.

Весь и всегда твой П. Киреевский.

Если случится собирать стихи, то обрати внимание на «Стихи о Голубиной книге»[819].