Невежество и страх — близнецы, отец их — гнет, а мать — покорность. И весь дух этой семьи — рабский.

Жизнь — ущелье между двумя вечностями и вспышка молнии среди двух черных туч.

Кто для своих материальных нужд и земных целей избирает путь религии, лживого благочестия, ханжества, перемены окраски, тот так же далек от религии и Бога, как Земля от самых далеких планет.

Бытие, как бы ни смотрел на него ученый, всегда останется выше его знания. Оно — великая тайна; если ты вздумаешь наблюдать звезды в телескоп, или созерцать живые клеточки в микроскоп, или разлагать лучи и цвета спектроскопом, оно останется великой тайной. В разгадке его пастух умирает с теми же результатами, как Сократ или Спенсер. Молчание гробниц беседует с молчанием звезд, а человек между ними — тень преходящая.

Душа — лекарство, в составлении которого участвуют Бог и человек. Бывают среди них горькие и сладкие, бывают кислые и соленые, бывают — и это самые противные лекарства — безвкусные и бесцветные.

К числу непреложных истин относится та, согласно которой человек, сколь бы высоко он ни поднимался по лестнице жизни, всегда видит со своего места того, кто ближе к вершине, чем он. И сколь бы низко ни опускался человек и ни отступал, он никогда не встанет на последнюю ступень, ниже которой не стоял бы никто.

И во мне, и в тебе есть какой-то туман и есть что-то за этим туманом. И во мне, и в тебе — вечная великая тайна, глубины коей не осветит ни новая, ни старая мудрость.