Он вчетырежды слышит мудрейшим слухом,

И всевидящи очи — все прозревают!

Средь богов высочайший, прекраснейший станом»

После того, как Мардук при помощи сети победил Тиамат, он рассёк надвое её тело и из двух половин создал небо и землю.

«Усмирился Владыка, оглядел её тело.

Рассёк ее тушу, хитроумное создал.

Разрубил пополам её, словно ракушку.

Взял половину — покрыл ею небо.

Сделал запоры, поставил стражей, —

Пусть следят, чтобы воды не просочились.

Пересёк небосвод, обозрел пространство».

Отголоски этой истории мы находим в книге Бытия, иудейской версии сотворения Неба и Земли.

«Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы… И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью» (Быт 2:7).

В Торе, в истории о сотворении мира, написанной позже «Энума Элиш», мы не находим «языческих» элементов повествования, но если очистить от них месопотамский текст, то заимствования вполне очевидны.

В Библии вместо богини Tihamat фигурирует Tehom («Бездна»), создание «тверди» (rakia), и её предназначение становится понятным, когда читаешь, как Мардук покрыл небо ракушкой, сделанной из половины тела Тиамат, чтобы отделить небо от земли и уберечь землю от потопа.

Позднее, в ново вавилонский период, Мардук стал единой божественной силой, проявлявшей себя во множестве форм. Полномочия власти (Энлиль), силы (Нинурт), ведение битвы (Нергаль) были возложены на бога, победившего злобную Тиамат.

Впрочем, нечто подобное произошло и с Богом Израиля, который стал не только единым, но и единственным.

Жертвенник на горе Эйвал

Жертвенник на горе Эйвал

Одно из самых красивейших мест Израиля — холмы и горы Самарии. Пророк Исайя восторгался её «пышной красотой». А как не восторгаться долинами, утопающими в зелени, коврами ярких цветов, целебным горным воздухом, прекрасными ирисами, которые немедленно запечатлел бы сам Ван-Гог на своих картинах. Именно эта земля воистину «течёт молоком и мёдом».