— Позвольте мне попросить у вас благословения. — Пять Защит опустился на колени перед старцем.

— Да пребудет оно с тобой!

После этого Пять Защит, не откладывая больше, отправился в путь.

Он шел уже третий день — быстро, в ровном темпе, не обращая внимания на глубочайшую пропасть с одной стороны тропы — там, где в долине остался монастырь Самье. Юноша все еще надеялся нагнать Умару и Пыльную Мглу, но вышло так, что эти надежды не сбылись.

Чужак, встретившийся на дороге, не казался опасным или угрожающим, даже Лапика, обычно сразу бросавшаяся на врага, лишь настороженно заворчала. Когда до незнакомца оставалось лишь несколько шагов, тот выхватил оружие так быстро, что это поразило опытного в боевых искусствах махаяниста. В обеих руках противника сверкали кинжалы. Пять Защит мгновенно принял боевую стойку — он точно оценил противника и понял, что надо напасть первым. В следующий миг Пять Защит издал резкий вопль, отозвавшийся в горах дальним эхом, и взлетел в воздух, целясь в противника одновременно рукой и ногой — оба удара были сокрушительны: незнакомец взвыл от боли и сложился вдвое. Выбив кинжалы из рук неприятеля, Пять Защит прижал того к земле.

Но внезапно юноша ощутил резкую боль в боку: у незнакомца оказался еще один припрятанный клинок. Нанеся удар, он вывернулся и немедленно занес руку для следующего: Пять Защит инстинктивно уклонился, несмотря на рану. Тот изготовился к еще одной попытке: судя по всему, чужак собирался драться насмерть. Но, как только между противниками появился просвет, вперед ринулась желтая мохнатая молния. Тело с перекушенной одним движением челюстей шеей обмякло и повалилось на землю.

Теперь Пять Защит смог осмотреть свою рану: она обильно кровоточила. Юноша почувствовал слабость, перед глазами поплыли радужные круги. Он мысленно вознес молитву милостивому Авалокитешваре, больше ни на что не оставалось сил. Собака, поскуливая, лизала ему руки, он еще чувствовал это, а потом провалился в небытие.

Когда он очнулся, ему показалось, что милостивый Авалокитешвара явился лично, чтобы его спасти, причем принял облик прекрасной молодой женщины, лицо которой показалось махаянисту похожим на маску божества: узкие глаза, строгие и твердые черты, чуть длинноватый нос и четко очерченные губы, приоткрытые в приветливой улыбке.

Пять Защит был не уверен в том, явь ли это. Но тут боль в боку пронзила его, так что пришлось признать, что он не бредит.

Пять Защит огляделся: он лежал на кровати, застеленной шкурами, комната слабо освещалась, в воздухе чувствовался тяжелый аромат благовоний. Рана оказалась умело перевязанной.