Нефритовая Луна чувствовала, что оргазма они достигнут одновременно, как это бывало и с ее супругом: она чуть помедлила, и потом они, как опытные любовники, отдались общему финалу долгой любовной игры.

— Мы просто созданы друг для друга, — нежно произнес согдиец, касаясь губами ее уха.

Нефритовая Луна, полностью обнаженная, свернулась клубочком в изгибе тела Фируза, прижалась к его крепким бедрам, к бронзовой коже, более светлой в паху. Она не хотела лгать этому человеку, столь изощренному в любви и столь благородному и деликатному. Сама китаянка была удивлена тем, как легко получила удовольствие от близости с другим мужчиной, не с дражайшим супругом. Пожалуй, впервые в жизни она начинала понимать различие между истинной, возвышенной любовью и любовью плотской.

А затем они предавались страстным утехам еще и еще, добрую дюжину ночей, пока в дверях покоев не появился однажды мрачный переводчик, имени которого она так и не узнала, и не заявил официально и сухо:

— Его величество султан Пальмиры желает вас видеть! — и молодая китаянка почувствовала, как застывает кровь в ее жилах.

Вскоре она вновь предстала перед толстым повелителем пустынного царства. Он встретил ее широкой улыбкой и сразу отпустил какое-то замечание. По словам переводчика, это была шутка насчет прошедших четырнадцати дней и неизбежно изменившейся фазы ее женского цикла. Она попалась в собственную ловушку!

В глазах султана ясно читалось похотливое желание, ноги его были широко раздвинуты, а рубаха так широко распахнута, что виднелись волосы не только на груди, но и на животе. Все красноречиво свидетельствовало о его намерениях. Она без возражений присела рядом с ним на диван, а слуга поставил на низкий столик медный поднос со стаканами мятного чая и пиалами с фисташками. Султан обнял молодую женщину за плечи.

— Я не хочу платить ни за что! — заявил правитель, но китаянка могла лишь догадываться о смысле его слов, так как переводчик исчез одновременно со слугой.

Султан опрокинул ее на диван, и его тяжелое потное тело придавило ее так плотно, что Нефритовая Луна практически не могла дышать. Она отчаянно сопротивлялась. Когда толстяк пытался засунуть язык ей в рот, она сжимала зубы и губы, чтобы не допустить этого. Но султану Рашиду дела не было до ее согласия или несогласия, он считал, что имеет полное право брать то, за что заплатил, причем немалые деньги! Убедившись, что женщина не желает сама открывать рот, он схватил ее лицо мясистыми пальцами и сдавил так, что она закричала от боли.

А султан тем временем уже просовывал руку между ее плотно сжатых бедер, решительно раздвигая их. Нефритовую Луну затошнило от отвращения. Из последних сил, словно зверь, загнанный охотниками, она попыталась вывернуться из-под его тучного тела и встать. Обезумев от отчаяния, она не задумываясь, влепила повелителю Пальмиры пощечину. Ее движения были так резки, что медный поднос с дорогими стеклянными стаканами чая со звоном полетел на пол; осколки разбитой посуды рассыпались вокруг.