— Улик с тобой? — спросил монах, оглядываясь в поисках переводчика.

— Улик — гнусный предатель! Улик пошел к дьяволу! — отрезал перс, помрачнев.

Стало ясно, что молодой толмач покинул своих товарищей и отправился на поиски собственной судьбы. Вождь Маджиб отдал приказ — и его люди набросились на беззащитных детей и подростков, связали их по рукам и ногам, построив в цепочку, соединенную одной веревкой. Довольно ловко они поймали и Лапику, набросив петлю ей на морду.

— Этот человек одержим ненавистью и насилием, — невозмутимо заметил Великий Медик, покачивая головой.

— О да, Маджиб — очень жестокий человек, — печально ответил Кинжал Закона.

В течение пяти дней персы гнали пленников по дороге, превратив переход в настоящий кошмар. Никто не знал, что их ждет, взрослые пытались утешать и подбадривать юных послушников, скрывая собственный страх и усталость. Спали они теперь на голой земле. Зачастую без огня, без горячей еды, причем бандиты явно выбирали безлюдные тропы в стороне от Шелкового пути, на который они, по идее, уже должны были выйти. Желтой собаке мешал нормально питаться намордник, отчего она испытывала изрядные мучения. Шерсть на ней свалялась, она хрипло дышала и шла, покачиваясь, а на привалах падала плашмя.

— Маджиб, мы хотели бы знать, что ты намерен делать с нами! Если будешь все время гнать нас в таком темпе, мы просто начнем умирать по дороге, — к концу пятого дня заявил Кинжал Закона.

Однако перс только огрызнулся. У него был свой план, и он не хотел им делиться.

Много недель назад Маджиб услышал про Праздник Весны, в котором принимал участие сам император Срединного государства. Эта церемония знаменовала возрождение природы после зимнего сезона, предвещая наступление лета. На Шелковом пути ходили слухи, что в это время в столице Китая шла бойкая торговля, цены были крайне выгодными… По такому случаю полагалось делать подарки родным, что также стимулировало сбыт товаров. Среди прочего, активно шла и продажа рабов.

Не так давно стало известно, что в этом году Праздник Весны состоится не на площади Миньтан в Чанъане, а на священной горе Тайшень, Великой Горе, особо почитаемой даосами. Она высилась среди величественного горного массива неподалеку от Шаньдуна. По обе стороны от Великой стены во всех публичных местах были развешаны приглашения для десяти миллионов обитателей империи направить своих представителей с дарами и подношениями императору Срединного государства.

Маджиб отчаянно искал способ быстро обогатиться, провернув удачную сделку вроде планируемого с тюркютами набега на шелковое предприятие манихеев в Турфане, окончившегося для него провалом. Ему показалось, что за Кинжала Закона и монаха-махаяниста можно получить неплохой выкуп.