— Я скажу им, что ты мой двоюродный брат. Они со мной очень приветливы, ведь я плачу им рубинами в ноготь величиной, — усмехнулся Великий Совершенный.

Жилище, где устроился Море Покоя, находилось в двух улицах от площади.

— Давно ты здесь? — поинтересовался епископ, когда они остались одни.

— Уже больше месяца. Я невероятно долго добирался из Турфана в Чанъань, присоединившись к большому каравану, который имел надежную охрану, но не слишком усердно искал короткий путь. Когда издали указ, дозволяющий проповедовать здесь наше учение, пошли слухи, что автором документа была императрица У-хоу. Вот я и решил предпринять попытку встретиться с ней лично.

— И как?

— У-хоу совершенно помешана на шелковом муаре… Если наладить его производство, Церковь Света процветала бы. Я просил о приеме, чтобы она помогла мне найти мастера, способного создать для нас станок. Нам нужен только качественный инструмент, со всем остальным мы справимся сами!

— Таким образом, ты подхватил начатое нами и столь бесславно загубленное в оазисе дело…

— Можно и так сказать. Луч Света, мой прежний помощник, сумел восстановить производство, несмотря на злосчастья. Турфан, как и Дуньхуан, стал объектом нападения кочевников.

— А тебе уже известна дата приема у императрицы? Я слышал, что на ожидание порой может уйти и шесть месяцев…

— Представь себе: прием назначен на завтра! Не так-то просто добраться до императрицы У-хоу, пришлось искать особые пути, по официальным каналам человеку вроде меня к ней не попасть никогда. Я уже отчаивался и решил возвращаться в Турфан. Но два дня назад случилось настоящее чудо! Я, как обычно, стоял в очереди просителей, как вдруг появился ее личный слуга, в руках у него была клетка со сверчком. В Чанъане он всем известен, такой гигант выделяется в толпе, как белый волк в стае. Он приказал мне следовать за ним. Понятия не имею, откуда он узнал о моем присутствии…

— Вероятно, он действовал по указанию императрицы. У-хоу славится тем, что быстро принимает решения, причем весьма неожиданные, — задумчиво произнес Аддай Аггей.

На следующий день Море Покоя облачился в лучшие свои белоснежные одежды, тщательно уложил волосы и отправился к императрице, предварительно предупредив несторианского епископа, чтобы тот и носа на улицу не высовывал. Он не знал, что Немой, уязвленный пристрастием повелительницы и бывшей возлюбленной к Белому Облаку, решил привести ей манихея, чтобы отвлечь ее. В последнее время У-хоу не могла долго обходиться без своего новоявленного гуру, посвящавшего ее в тантрические ритуалы. Она прекрасно понимала всю опасность этого увлечения, но тантра захватывала ее все сильнее. Таинственным образом эти запретные занятия избавляли ее от чудовищных приступов головной боли — впервые за многие годы она могла спать ночью и не терять бодрости днем.