— Как ты хороша! — простонал Гао-цзун.

— Вы мне льстите, — ответила молодая женщина, стараясь не смотреть на жирное тело повелителя.

Фируз почувствовал приступ слабости. По телу его пробежала дрожь.

Сквозь туман он услышал слова императора:

— У-хоу снова отправилась в Лоян, так даже лучше. Теперь мы не рискуем беспокоить императрицу, не так ли, Гомул?

— Безусловно, господин мой. В эту ночь любви вас никто не потревожит, — ответил слуга, вновь помогая Нефритовой Луне ублажать властителя.

— Великолепно! Через несколько дней мне придется отправиться на гору Тайшень на Праздник Весны. Так далеко ехать… — проворчал император.

— Ваше величество, но разве не вы избрали это место?! — удивился Гомул.

— Вздор! Что до меня, я предпочел бы, как обычно, праздновать в Чанъане.

Фируз, в ярости наблюдавший за притворным наслаждением бывшей возлюбленной, не смог удержаться от тяжелого вздоха.

— Я слышал снаружи какой-то шум! Вероятно, кто-то все же проник в наш внутренний двор! — воскликнул Гао-цзун, и Гомул бережно опустил Нефритовую Луну рядом с императорским телом.

Фируз едва успел притаиться за колонной. Гомул вышел наружу — золотые браслеты мерцали в полумраке — огляделся, никого не увидел и скрылся за дверью. Согдианец перевел дыхание и осторожно убедился, что слуга вернулся к своему повелителю.

— Ваше величество, я никого не заметил…

— Вызови стражу, пусть они все тщательно проверят. Перепачканный плющ, этот шум… Сюда кто-то явно проник! — заявил Гао-цзун, поглаживая бедро Нефритовой Луны.

— Ваше величество, насытились ли вы? У меня сегодня так болит голова, — проворковала женщина. — Вы позволите мне удалиться в мою комнату?

— Ты говоришь, как императрица! Опять эта головная боль!

— Но это правда: голову, словно каменной шапкой накрыло!

— Гомул, отведи женщину в ее комнату! Я сейчас уже больше ничего не смогу… Она мне больше не нужна. — На прощание он похлопал Нефритовую Луну по спине и пониже.

Фируз не знал, что делать. Он осторожно отошел от окна и пересек дворик, пытаясь не издавать ни малейшего шума. Гравий предательски поскрипывал под ногами. В этот момент он услышал голоса и шаги стражников, которые шли по коридору дворца. Его охватил страх. Деваться было некуда. Он вернулся и нырнул в комнату — к его счастью, император уже удалился. Единственным местом для укрытия было узкое пространство под кроватью, на которой еще недавно Гао-цзун наслаждался своей наложницей. Фируз быстро метнулся туда и скользнул вниз.

Пока стражники осматривали парк и сам павильон, согдианец чувствовал, что его трясет от страха, и пытался удержать рукой челюсть, чтобы не клацали зубы. Время тянулось бесконечно медленно. Каждый раз, когда чьи-то ноги приближались к кровати, бывший посол ожидал, что стражник наклонится и заглянет вниз, а потом с радостным возгласом укажет на убежище, где затаился лазутчик. Однако постепенно голоса и шаги удалились, наступила тишина. Стражники ушли. Фируз подождал еще достаточно долго, чтобы убедиться — опасность миновала, затем выбрался во двор и торопливо помочился в углу.