Я почти обрадовалась, когда, ближе к одиннадцати, настроение в комнате переменилось, Дикки потребовала больше света, пианистка кончила играть, и все гостьи, собравшись в круг, замолкли.

— Что такое? — громко спросила одна из дам. — К чему такой яркий свет?

Эвелин отозвалась:

— Мы будем слушать историю Дикки Рейнольдс, как ее описывает в книге один врач.

— Врач? Она что, больна?

— Это о ее vie sexuelle![10]

— Vie sexuelle?

— Дорогая, я уже читала, это ужасно тягомотно…

Реплика принадлежала женщине, одетой монахом, которая стояла в тени неподалеку от меня; я повернулась, чтобы ее разглядеть, а она зевнула и потихоньку выскользнула из комнаты — поискать других развлечений. Прочие гостьи, однако, проявили интерес, что должно было понравиться Дикки, которая стояла рядом с Дианой. Книга, о которой говорила Эвелин, была у Дианы в руках — маленькая, темная, плотно заполненная буквами и совсем без иллюстраций, она совсем не походила на те, что дарили Диане в ее коллекцию. Тем не менее Диана увлеченно листала страницы. Одна из дам наклонила голову, читая надпись на корешке, и наконец вскричала:

— Да это по-латыни! Дикки, что толку от грязной истории, если чертова книга написана по-латыни?

Дикки важно поджала губы.

— Латинское только название, — объяснила она, — а кроме того, никакая это не грязная книга, а очень хорошая. Ее автор старался объяснить обыкновенным людям, что мы собой представляем.

Дама, одетая Сапфо, вынула изо рта сигару и смерила Дикки недоверчивым взглядом.

— Эта книга пойдет по рукам и в ней описана твоя история? История твоей жизни, твоя любовь к женщинам? Дик, ты что, спятила? Похоже, этот врач вовсю катает порнографию!

— Она, конечно, взяла nom-de-guerre,[11] — вмешалась Эвелин.

— Пусть так, Дикки, все равно это безумие!

— Ты не понимаешь, — отозвалась Дикки. — Это ведь совершенно новое слово. Эта книга нам поможет. Она нас сделает известными.

По всей комнате пробежала волна дрожи. Сапфо с сигарой покачала головой.

— В жизни не слышала ни о чем подобном.

— Поверь, услышишь еще не раз, — пылко заявила Дикки.