Вечера проводишь в отделении, как обычно, ешь в столовой, как обычно, а днем находишься в Семейном центре.

Я сжимаю кулаки.

А там что будет происходить?

Групповая терапия с участием других пациентов и их родственников, часть времени будешь проводить со своими родителями.

Я с трудом сдерживаюсь.

Звучит заманчиво, обосраться можно.

Почему ты не хочешь, чтобы родители приезжали?

Потому что не хочу.

Почему?

Я не буду больше обсуждать с тобой эту тему.

Я изучаю анкету, которую он мне дал, вписываю названия городов и штатов, возвращаю ему.

Что-нибудь еще?

Я думаю, пора начать работу с твоими приступами злости, добраться до их причины.

Я смотрю на него и смеюсь, встаю и выхожу из кабинета. Коридоры залиты светом, Ярость внутри меня клокочет, хочет превратить все вокруг в руины. Ненавижу эти проклятые коридоры, хочу уничтожить их, себя, все. Дышу глубоко, держу себя в руках, иду в отделение. Хочется выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха. Мне нужен другой воздух, а не воздух клиники, мне нужно вырваться из этого места. Туда, где нет стен, коридоров, отделений, наставников, нет никаких правил, никакого Бога, никаких Высших сил, никаких шагов, никаких групп, никаких лекций, никаких столовых, где не надо ни с кем встречаться, разговаривать, общаться. Мне нужно подышать. Свежим чистым воздухом.

Прохожу через Верхний ярус, спускаюсь на Нижний, прохожу мимо групповой сессии, которую ведет Линкольн, он спрашивает, что со мной, я не отвечаю, раздвигаю стеклянную дверь, выхожу на улицу и дышу, дышу, дышу воздухом свободы.

Иду куда глаза глядят. Понятия не имею куда, просто иду. Выхожу на тропинку, иду по ней, она приводит меня к навесу из вечнозеленых растений. Тут темно, и я чувствую себя не таким уязвимым, более защищенным. Дышу глубоко, так глубоко, как только позволяют легкие, и воздух меня успокаивает. Ярость гаснет, остается небольшой огонек злости, который легко контролировать и потушить, пока он не натворил бед. Солнце высоко, его лучи пробиваются через ветви деревьев, освещают землю под ногами, мертвые листья, гниющие растения, убитые зимними холодами. В тени поблескивает иней, он вот-вот растает. Через час от него не останется и следа. Через десять часов он появится снова. На следующий день все повторится: растает – появится, растает – появится. Мне холодно. На солнце теплее, но я сторонюсь солнца. На ходу согреюсь. Мне некуда спешить.

Иду по тропинке, она приводит меня к озеру. Озеро все такое же, оно не меняется. Пластины льда, под ними жизнь, над ними птицы. Звуки нарушают тишину, тишина поглощает звуки. Отражения медленно скользят по воде, превращая предметы в образы. И предметы реальны, и образы реальны. Жизнь протекает передо мной, за мной, надо мной, она окружает меня. Я могу видеть ее, чувствовать, слышать, касаться. Жизнь вокруг и внутри меня. В это мгновение.