Он спрашивает, каковы мои планы, я отвечаю – заеду к Бобу, проведу несколько дней у него, а потом отправлюсь в Огайо и сяду в тюрьму. Они спрашивают, как я буду добираться туда, я отвечаю – на автобусе. Они предлагают купить мне билет на самолет, я благодарю их, но отказываюсь. Мать спрашивает, нужно ли мне что-нибудь, я говорю – нет. Отец просит позвонить им от Боба, я обещаю. Он говорит – будь осторожен. Я говорю – хорошо. Мать говорит – будь осторожен. Я говорю – хорошо. Они говорят, что любят меня, я говорю, что люблю их, и мы вешаем трубки.

Звоню Брату. Его нет дома, наговариваю сообщение на автоответчик. Говорю, меня отпустят послезавтра, было бы замечательно, если б он забрал меня. Говорю, если он не сможет приехать, ничего страшного, я доберусь сам. Спрашиваю, можно ли остановиться у него на пару дней, спать я могу на диване или на полу, да где угодно. Прошу его перезвонить мне. Оставляю номер телефона. Вешаю трубку.

Выхожу из телефонной кабинки, иду к полке, на которой когда-то нашел карандаши для своей раскраски. Рядом с карандашами – желтый блокнот и кофейная кружка, в которой полно ручек. Беру блокнот и ручку, поднимаюсь на верхний ярус, наливаю большую чашку кофе, горячего и черного. Кладу ручку в карман, держу блокнот в одной руке, а кофе в другой, спускаюсь по лестнице. Открываю ногой раздвижную дверь и выхожу на улицу.

Солнце стоит высоко и светит вовсю, хотя не греет. Плавный ветерок, словно шепот, колышет воздух. Иду по траве, замерзшей до конца зимы. Иду к озеру, застывшему и притихшему, покрытому ледяной скорлупой. Сажусь на среднюю скамейку, отпиваю глоток кофе, закуриваю сигарету. Смотрю в блокнот, такой желтый и такой пустой.

Начинаю перебирать в памяти всю свою жизнь. Обдумываю все, что сделал, и что из этого было неправильно. Пытаюсь добраться до самых ранних лет, когда начал себя помнить. Я уже тогда был плохим, с тех пор как себя помню. Начинаю писать.

Наехал на воспитательницу детского сада на трехколесном велосипеде. Сделал это нарочно. Мне было четыре года. Тяжелым рюкзаком с книгами ударил мальчика и разбил ему нос. Его звали Фред. Мне было шесть лет. Выкопал яму, заманил в нее мальчика по имени Майкл. Придавил сверху доской и сидел на ней три часа. Он плакал и кричал. Я смеялся. Мне было семь лет. В церкви запер мальчика по имени Дэвид в шкаф, на замок, а ключ спустил в унитаз. Получил бессрочный запрет посещать воскресную школу. Мне было семь лет. Украл пачку ментоловых сигарет у матери моего друга Клэя. Выкурил их и сблевал. Украл еще одну пачку. Сблевал. Украл еще одну. Мне было восемь лет.