Я сжимаю ее руку.

– Но главное, – уточняет Шарлотта, – у меня был двойной стимул: мой папа был лучше всех других!

По нашим лицам бегут слезы. Мы лежим рядом, не глядя друг на друга, вслушиваемся. Время от времени начинаем кричать как безумные, изо всех сил, надеясь, что кто-нибудь нас услышит, потом продолжаем разговор.

– Знаешь, Шарлотта, твой папа был талантлив. Даже очень талантлив. И его талант проявлялся не только в твоем воспитании. В музыке тоже.

Шарлотта роется в коробке и достает оттуда крошечное розовое укулеле. Игрушечное.

– Да, я это поняла. Поняла сегодня. Я почти не слышала его игру. Слушать музыку – вот это он любил. Но не играть.

Она роняет игрушку на пол.

– Папа… он все бросил ради меня.

Я сильнее сжимаю ее руку. С простыни над головой срывается капля и падает мне на лицо. Тусклый свет, пробивающийся сквозь ткань, едва ли не слепит глаза. Я зажмуриваюсь.

– Нет, Шарлотта, нет. Это был его выбор… Знаешь, люди иногда ошибаются, и выбирать – не значит отказываться. Совсем наоборот. Выбирать – значит быть свободным. В том числе не становиться тем, кем вас хотят сделать другие, решившие задушить ваш врожденный талант. Те, кто вознамерился отнять у вас любовь, подаренную судьбой. Илиан сделал свой выбор, он выбрал тебя, и это касается только его. Дети не должны в это вмешиваться. Им предстоит прожить свою жизнь. И сделать свой выбор…

Шарлотта кладет руку мне на плечо:

– Погоди-ка, у меня тут сюрприз.

Я слышу шуршание – она роется в картонке. Потом вдруг чувствую, как что-то пушистое гладит меня по векам, по носу, по пряди на лбу. Оказывается, Шарлотта извлекла из своего хранилища «ловушку для мечты» – крошечную сумочку из мохера, расшитую стеклярусом, цветными перышками и… ужасно пыльную!

Она щекочет мне нос, я пытаюсь сдержаться и все-таки чихаю. Шарлотта смеется. И я тоже, хотя мои легкие горят от газа.

– Я ее сшила десять лет назад, когда училась в первом классе средней школы. Весной нашу учительницу сменила другая, новая, и я побоялась ей сказать, что у меня нет мамы. Вот, возьми… это тебе.

Шарлотта умолкает. Я осторожно беру у нее крошечную «ловушку для мечты». Слезы туманят глаза, но я все-таки различаю крошечные сердечки, вырезанные на деревянной крышечке. Десять лет… она ждала меня десять лет! Прижимаю ее к себе. Невесомая безделица из шерсти, бусинок и перышек давит на грудь, точно кусок гранита. Заглушает стук моего сердца. И рассеивает весь тот морок, что поселился у меня в голове.

Спасибо, Шарлотта! Спасибо! И знай, что твой отец ничем не пожертвовал. Он просто выбрал тебя. Потому что любил тебя, и ты отвечала ему тем же. А еще он любил музыку – да, конечно, любил, но она не ответила ему взаимностью.