Хотя с симпатичным лицом и похожий на братьев, он не был, как они, красивым. Длугош заранее видел то, что с ним будет труднее всех — потому что он и в себе был замкнут, скрытен, и склонен с гневу, когда старшие почти не имели в себе желчи.

Те, кто общались с ними с детства, находили, что последний был самым способным, но наиболее упрямым. Говорили, что в отца пошёл… Любопытный, оживлённый, подвижный, он нуждался в постоянном надзоре, потому что выскальзывал, а когда его спрашивали, он или молчал, или не всегда говорил правду.

Король его достаточно любил.

Как и старшие братья, Ольбрахт также был очень расточительным, может, более неосторожным, чем они. Он уже заранее обещал, что когда будет иметь свою волю, золотом осыпет тех, кто будет ему верно служить, а недругов выгонит прочь.

Я в то время об этом всём совсем не знал, только от Задоры и других придворных старался чему-нибудь научиться, чтобы сразу в начале приспособиться к их характерам. Все меня пугали Ольбрахтом и, действительно, оказалось, что он был из них самым трудным и требовал большего надзора.

Королева поначалу очень боялась Длугоша, известного своей суровостью; именно поэтому король настаивал на нём.

— Людей найдётся достаточно, кто будет их портить, — говорил он, — этот по крайней мере им льстить и поддаваться не захочет. Я знаю его, потому что и против меня выступал, когда считал это своей обязанностью. Я потому выбрал его, что верю, что потакающим и мягким не будет. Меч, который может быть добрым, нужно закалять в огне.

Чтобы королева своим суровым влиянием не мешала общению с сыном и постоянных жалоб не возобновляла, почти всё время Длугош с воспитанниками находился в разных замках, вдалеке от двора.

Имея ещё несколько свободных дней, я ими воспользовался, разрешив Задоре вытащить себя в город. Одна из давно знакомых с нами дочек Кридлара после смерти отца вышла замуж и в приданом взяла памятный мне дом «Под королями», в котором я первый раз встретил мою Лухну.

Это воспоминание склонило меня к тому, что дал отвести себя к Сутежу, мужу дочки Кридлара. А там меня, как бы в счастливом месте, встретила неожиданная радость, потому что снова увидел ту, которою увидеть вовсе не надеялся.

Навойова, сбывая её из дома, разрешила ей со старой служанкой побыть в весёлом мещанском обществе. Может, дома её молодость и красота слишком притягивали взгляды.

Увидев её, я чуть не упал на колени.

Мы ушли с ней вместе, сели на лавку рядом и так, не двигаясь с места, остались на протяжении всего вечера, хоть люди смотрели косо и насмехались над нами.