Днем двадцать второго ноября Джеймс Таггарт передал Дэгни, что мистер Томпсон хотел бы встретиться с ней для беседы перед своим выступлением.

— В Вашингтоне? — недоверчиво осведомилась она, глядя на часы.

— Ну что ж, я должен заключить, что ты не читаешь газет, чтобы быть в курсе важных событий. Разве тебе не известно, что мистер Томпсон будет вести передачу из Нью-Йорка? Он приехал сюда посовещаться с ведущими деятелями в области промышленности, а также профсоюзов, науки, культуры и людьми из руководства страны. Он потребовал, чтобы я привел на совещание и тебя.

— Где оно состоится?

— Прямо на студии.

— Надеюсь, от меня не ждут речей на публику в поддержку их политики?

Не беспокойся, скорее всего тебе не позволят даже сесть близко к микрофону! Им просто хочется выслушать твое мнение, и ты не можешь отказаться, не в этот чрезвычайный для нации момент, не тогда, когда тебя лично пригласил мистер Томпсон. — Он говорил неприветливо, стараясь не встречаться с ней глазами.

— Когда начнется совещание?

— В семь тридцать вечера.

— Не слишком много времени для совещания по случаю чрезвычайного положения в стране, тебе не кажется?

Мистер Томпсон очень занятой человек, а теперь, пожалуйста, не спорь, не начинай все снова. Я не понимаю, почему ты…

— Ладно, — безразличным тоном произнесла она, — я буду. — И добавила под влиянием чувства, не позволявшего ей отправиться на бандитскую стрелку без свидетелей: — Но я привезу с собой Эдди Виллерса.

Он нахмурился, задумался на минуту, лицо его выражало скорее недовольство, чем тревогу.

— А, ладно, если тебе хочется, — пожав плечами, резко бросил он.

Она приехала в радиостудию вместе с Джеймсом Таггартом в качестве надзирателя с одной стороны и Эдди Виллерсом в качестве телохранителя — с другой. Лицо Таггарта было злым и напряженным, на лице Эдди застыла покорность, и все же он выглядел удивленным и заинтересованным. Сцена, уставленная временными перегородками, находилась в углу широкого темного пространства, представлявшего собой нечто среднее между импозантной приемной и скромным кабинетом. Полукруг пустых кресел заполнял сцену, напоминая о групповом снимке из семейного альбома, а микрофоны походили на наживки на подставках-удочках, развешанных между креслами.

Лучшие представители руководства, стоявшие группками в нервном ожидании, выглядели остатками от распродажи в прогоревшей лавочке: Дэгни заметила Висли Мауча, Юджина Лоусона, Чика Моррисона, доктора Ферриса, доктора Притчета, Матушку Чалмерс, Фреда Киннена и горстку скверно одетых бизнесменов, среди которых виднелась и фигура испуганного и польщенного одновременно мистера Муэна из Объединенной компании по производству стрелок и сигнальных систем, который — совершенно невероятно! — получил приглашение в качестве промышленного магната.