— Ладно, ладно, мистер Гашфорд, там увидим… Думаю, останетесь мною довольны, — отозвался Деннис, тряхнув головой.

— И я так думаю, — сказал секретарь все тем — же мягким и многозначительным тоном. — В будущем месяце или в мае, когда билль о льготах папистам будет внесен в палату общин, мы хотим в первый раз созвать всех наших людей. Милорд подумывает о том, чтобы устроить шествие по улицам, — конечно, с самой невинной целью: показать наши силы и сопровождать нашу петицию до самых дверей палаты общин.

— Чем скорее, тем лучше, — сказал Деннис и опять грубо выругался.

— Нас так много, что придется разделиться на отряды, — продолжал Гашфорд, словно не слыша его слов. — И хотя прямых указаний мне не дано, позволю себе сказать, что лорд Джордж считает вас вполне подходящим человеком для того, чтобы стать во главе одного из этих отрядов. И я тоже не сомневаюсь, что вы будете превосходным командиром.

— Испытайте меня, — сказал палач, отвратительно подмигивая.

— Вы будете сохранять выдержку и хладнокровие, знаю. — Секретарь не переставал улыбаться, пряча глаза так, что его зоркое наблюдение оставалось незаметным для собеседника, — слушаться приказов и строго обуздывать себя. И я уверен, что не введете в беду свой отряд.

— Мистер Гашфорд, я их поведу на… — начал было палач задорно, но вдруг Гашфорд сделал ему знак замолчать и притворился, что пишет, так как в эту минуту Джон Груби открыл дверь и заглянул в комнату.

— Тут к вам пришел еще один протестант, — сказал он.

— Пусть подождет в той комнате, — отозвался секретарь самым слащавым тоном. — Я сейчас занят.

Но Джон уже привел нового посетителя к двери, и тот, непрошеный, ввалился в комнату. Это был Хью, так же неряшливо одетый и такой же беспечно-дерзкий, как всегда.

Глава тридцать восьмая

Глава тридцать восьмая

Гашфорд, заслонив рукой глаза от света, несколько мгновений, сдвинув брови, вглядывался в Хью, — ему казалось, что он где-то недавно видел этого парня, но он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах. Впрочем, его недоумение быстро рассеялось, и раньше чем Хью успел вымолвить хоть слово, лицо Гашфорда прояснилось:

— Ага, помню! Можете идти, Джон, вы мне больше не нужны. А вы, Деннис, пока останьтесь.

— Я к вам, хозяин, — сказал Хью, когда Груби вышел.

— Слушаю вас, мой друг, — отвечал секретарь самым учтивым тоном. — Что привело вас сюда? Надеюсь, мы ничего не забыли в вашей гостинице?

Хью отрывисто рассмеялся и, сунув руку за пазуху, вытащил одно из тех воззваний, которые тайно разбрасывал Гашфорд. Оно было перепачкано, так как пролежало целую ночь на дворе. Бумажку эту Хью положил па стол перед секретарем, предварительно развернув ее на колене и разгладив своей широкой ладонью.