Почти все время подле Джона, ошеломленно созерцавшего эту картину, стоял Хью. И, хотя он был самым наглым, буйным и безжалостным из громил, он за эти часы сто раз спасал жизнь своему бывшему хозяину. Даже когда захмелевший мистер Тэппертит, чтобы показать свою власть, мимоходом любезно пнул Джона Уиллета ногой в ляжку, Хью предложил Джону отплатить «капитану» такой же любезностью. И если бы старый Джон был в состоянии понять то, что ему нашептывал Хью, и воспользовался бы его советом, он под таким покровительством мог был проделать это безнаказанно.

Наконец громилы стали опять собираться перед домом и скликать тех, кто еще хозяйничал внутри, крича, что они и так потеряли много времени. Когда ропот усилился и перешел в рев, Хью и кое-кто из пировавших в буфете — это явно были вожаки — стали совещаться, что делать с Джоном, как заставить его молчать, пока они не управятся со своим делом в Чигуэлле. Одни предлагали запереть его в доме и дом поджечь, другие — стукнуть его по черепу так, чтобы ему на время память отшибло, третьи — взять с него клятву, что он не встанет с места до завтрашнего вечера, а некоторые советовали заткнуть ему рот кляпом и вести с собой под надежным конвоем. Но все эти предложения были отвергнуты и в конце концов Джона решили связать и привязать к стулу. Для этой операции призвали Денниса.

— Вот что, Джонни, — сказал Хью, подходя к мистеру Уиллету. — Мы тебе ничего худого не сделаем, только свяжем по рукам и ногам. Да ты слышишь или нет?

Джон Уиллет посмотрел не на Хью, а на другого человека, как будто не понимал, кто именно говорит с ним, и пробормотал что-то невнятное — кажется, о дежурном блюде, которое всегда подается по воскресеньям в два часа.

— Тебя не тронут. Слышишь, что я говорю? — рявкнул Хью, для большей убедительности дав Джону основательного тумака в спину. — Эй, да он не в себе — видно, перепугался насмерть. Дайте-ка ему хлебнуть чего-нибудь!

Кто-то принес стакан вина, и Хью вылил его в рот Джону. Выпив, мистер Уиллет слегка причмокнул губами и, сунув руку в карман, спросил: «Сколько с меня?», а затем, водя вокруг бессмысленным взглядом, заметил, что здесь, кажется, разбиты стекла…

— По-моему, у него в голове помутилось, — сказал Хью и встряхнул Джона с такой силой, что у того в кармане забренчали ключи, но на Джона и это не подействовало. — Да куда же запропастился Деннис?

Опять стали звать Денниса, и, наконец, он прибежал, опоясанный длинной веревкой, как какой-нибудь монах, и с ним целая свита — полдюжины телохранителей.

— Живее шевелись! — крикнул Хью и нетерпеливо топнул ногой. — За дело!