— Сейчас, мама.

— Сию минуточку! — крикнул попугай, улетая за ней.

Богиня озабоченно переставляла какие–то флакончики на трюмо, а я размышлял: как же это так получилось, что, выбравшись на берег в тот роковой день, я ни разу даже не вспомнил об утонувшей (отнюдь не родившейся) в море богине? — ни разу! — ни в тот день, ни позже до этой вот самой минуты. Как по вашему — почему? Только не надо, пожалуйста, фрейдистских толкований.

— Так вы выплыли? — начал я тихо, когда Лика вышла. — Как же это случилось?..

— Я бы хотела, — сказала Марина, не замечая моих слов, — обратить ваше внимание на то, что Анжелика моя дочь. И я должна предостеречь вас…

— ?

— Да–да, зная вас, я должна попросить вас оставить ее в покое. Я мать…

— Марина Стефанна, клянусь вам…

— Я — другое дело, но, если вы… В общем, с вашими свободными взглядами на некоторые вопросы… вы можете мне ее только испортить. Мне уже и так много напортили в ее воспитании. Ее дядя… Ну что, милочка? — поспешно обратилась мать к вошедшей Лике, — что хорошего скажешь?

— Чайник поставила, — ответила милочка, кормя попугая тертой морковью. — потом еще сегодня Сержа Ковалева на Цветном бульваре видела.

— Майора–то? — он там все время торчит.

— Что вы сказали?..

Но не успел я как следует это еще осознать, как щелкнул в прихожей замок, и с громким топом в квартиру вошел Бенедиктов.

— Фалуша, как скоро, — сказала Марина Стефанна.

Идиллия советской семьи

Не слишком ли много у нас совпадений, скептичный читатель? пожалуй что — слишком. Персонажи читаемой повести как сговорились собраться здесь и сейчас, и после явления язвы Фал Палыча, я бы наверное не удивился, если бы прибыли также и Сидоровы, Тома, Марлинский и даже умерший Смирнов (Щекотихина здесь, почему же не быть и Смирнову?). Но нет–нет, уже больше никто не появится.