Она только собралась с мыслями и велела Нориме затопить банную печь, чтобы Прияна не простыла, но тут кто-то пришел и позвал их.

– Иди, приехали за тобой! – сказал кто-то из киевских кметей. – Слышь! Муж приехал!

Ведома встала. Она не могла даже обрадоваться, потому что не ждала хороших новостей. Вместе с Прияной она вышла из бани. На площадке ее ждал Краян, еще кто-то из старейшин и с ними Ингвар. Увидев ее, князь кивнул и первым пошел за ворота. Краян что-то сказал Ведоме, но она не расслышала: лишь по привычке поклонилась свекру-батюшке и двинулась за Ингваром. Лицо у Краяна было веселое, и в ней впервые шевельнулась надежда: а вдруг хоть что-то удастся исправить?

Они вышла за ворота. В воздухе уже серели сумерки, но еще было хорошо видно. По дороге к воротам приближалось шествие. Ведома невольно охнула, увидев это. Не верилось глазам.

Будто волна, снизу к городцу поднималась огромная стая вилькаев – серые волчьи шкуры мехом вверх, волчьи личины, закрывающие лица. У каждого был за поясом топор, у многих в руках рогатины. Их было на вид десятков пять-семь – немалая сила. И ни Ведома, ни кто другой из ныне живущих не видел столько вилькаев одновременно, да еще и в городце.

Возглавлял их рослый «оборотень», при виде которого у Ведомы екнуло сердце. Эту стать, эту походку она узнала бы всегда, под любыми шкурами и личинами.

Вожак вел под уздцы серую лошадь. В седле сидела женщина – молодая, в куньей шубе, покрытой красной шерстью, с белым убрусом на голове, поверх которого был наброшен большой серый платок. Ее лицо выглядело бледным и утомленным, но тем не менее было очень красиво и хранило величавое, гордое выражение. У Ведомы мелькнула мысль: наверное, именно так выглядит богиня Солонь, когда в конце зимы ее освобождают из плена снеговых туч и злые косматые синцы принуждены бывают отдать назад свою добычу…

Шагов за тридцать до ворот «волчий пастух» замедлил шаг и остановил лошадь. Помог женщине в красной шубе сойти и, держа ее за локоть одной рукой, второй поманил Ведому.

И она пошла к нему, едва чуя землю под ногами. Князь волков отпустил княгиню, и она тоже пошла к своему мужу – медленно, устало.

На полпути женщины встретились, но лишь бегло взглянули друг на друга. Их дорогам суждено было слиться лишь на этот краткий миг.

Князь волков двинулся навстречу Ведоме. Она упала к нему на грудь и закрыла глаза. В голове стоял звон, перед глазами плыли пятна. Она еще даже не радовалась, а лишь понимала: весь этот ужас пришел хоть к какому-то завершению, если ее тайный муж, явившийся из лесной глуши, будто из Закрадья, наконец имеет право подойти к ней на глазах всех смолян и даже киевлян.