«Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свободы для нас и потомков наших, торжественно провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

«Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свободы для нас и потомков наших, торжественно провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

Когда я закончил, Владимир посмотрел на меня и сказал:

— Разве ты не чувствуешь, как мурашки бегут по твоей спине?

Марк посмотрел на меня.

— Я не хочу быть старомодным, но я хотел бы, чтобы вы поняли — я вырос с Библией, и я никогда не встречал никого, кто не верит в Бога. Как может кто-то иметь внутреннюю мораль, если он не считает Бога частью своей жизни? Возьмите, к примеру, меня. Мне нравятся прекрасные женщины, но я уже женат на одной. Я могу смотреть на других женщин, но я не могу их трогать.

— Хорошо, возьмем для примера меня. Я не думаю, что Бога нет, но у меня нет способа этого узнать. Я много думал об этом и пришел к тем же самым моральным выводам, которые ты использовал, комментируя ситуацию в Ираке. Ты сказал, что задавал вопрос сам себе, готов ли ты разрешить своему сыну воевать там. Для меня это совершенно точный вопрос: это значит, твой ребенок, мой ребенок и такие же чьи-то дети будут воевать там. Если я не готов позволить моему сыну поехать туда, как я могу поддерживать то, чтобы посылали чьих-то детей? Мы только что узнали друг друга, но я должен воспринимать тебя как человека, точно такого же, как я. Это мое понятие морали.

Марк Мур слушал — честный, открытый и принципиальный.

* * *

Мы проехали по низкому мосту, пересекающему маленькую речку, которая вытекала, будто из романа Марка Твена. Медленно движущаяся вода, пышные дубы вдоль берега. Пришло время сделать остановку, дорога привела машину под уклон, и мы свернули на маленькую парковку. Все, кроме меня и Познера, вышли размять ноги. Через некоторое время мы посмотрели вокруг и не увидели никого. Видимо, они спустились вниз по тропинке, ведущей в лес. Мы вышли из машины и пошли вслед.

Ограждения тянулись около сорока ярдов между деревьями и заканчивались на площадке выше границы озера. Дубовые деревья подчеркивали зеленую линию берега. На белой металлической табличке было написано: «Заповедник дикой природы штата». Люди Техаса оберегали это место от вмешательства.