Ворочая миллионами, Потемкин не гнушался скрупулезно пересчитывать и копейки солдатские. Как бухгалтер, щелкал он счетами, на костяшках откладывая расходы солдата на «фанаберию»:

– Фунт муки мелкого помола – вместо пудры – четыре копейки, сало для помажения голов да еще ленточки в гарбейтелях – рубль и пять копеек… Всю эту бухгалтерию к такой матери! – распорядился Потемкин. – На што в полках развели парикмахерские? На што пукли в бумажки, яко конфеты, завертывать, будто солдат – курва старая? Завиваться да пудриться – воинское ли дело? А ведь у солдат ни времени, ни кауферов нету…

«Полезно, – писал он, – голову чаще мыть и чесать, нежели отягщать ее пудрой, салом, мукой, шпильками, косами. Туалет солдатский должен буть таков: встал, то и готов! Легкие сапоги – и шаг легкий». Потемкин звал к себе сапожников, планировал удобную обувь. На полковых швальнях сам кроил кумачовые тряпки – на белье (красный цвет был необходим исподнему, чтобы солдат в бою вида крови своей не пугался: так повелось с древности). И не тесные мундиры, а легкие куртки надобны, чтобы резкие движения солдата в атаке не замедлялись.

Просторные шаровары избавили солдат и от чулок:

– Взамен чулок нужны онучи, портянки холщовые!

Сколько б ни зубоскалили потом над портянками, но они два века прослужили солдату русскому, удобные в ношении и гигиеничные. В своих приказах Потемкин внушал:

– Шпага солдату не нужна: она сбоку болтается, бегать мешая. Необходим штык! Примкнул – коли. В коннице седло лучшее – венгерское, спину лошади не трет, его и татары признают лучшим… Треуголки у солдат отнять: в них не выспишься, озабоченный одним: как бы углы не смялись. Красота их бесполезная. Ушей треуголка не закрывает. Нужны шлемы башлычные, дабы у солдата голова не мерзла…

Но главный вопрос – наказания телесные. «Вот тебе три мужика, сделай из них одного солдата» – такова была жутчайшая формула внедрения новобранцев в войсковую службу.

– Страшно помыслить даже, – с гневом говорил Потемкин, – сколько геройских душ пошло на тот свет из-под палок, чтобы из трех парней одного солдата вылепить! Простительно ли, чтобы страж отечества удручен был прихотями командиров, помешанных на соблюдении глупого щегольства?.. Наша русская армия, переняв все ухватки иноземные, стала машиною угнетения наших же крестьян, волею судеб солдатами ставших. Нельзя, чтобы простой парень, из деревни взятый, ночи не спал, боясь прическу нарушить… Все велю упростить! Все сделать удобным! Из науки парадной оставляю самую малость: в кавалерии усы пущай закручивают как хотят, пехота пусть задирает усы повыше, а бакенбарды котам блудливым пригожи…