– Угу, конечно.

– В смысле, позвоним и кем-нибудь прикинемся, спросим, что там творится.

– Кем прикинемся?

– Ну, не знаю… Хочешь? – он кинул ей наклейку от “Ваки Пакс”[25]: на ней зеленый монстр с выскакивающими из глазниц, налитыми кровью глазами рулил пляжной багги. – У меня таких две штуки.

– Нет, спасибо.

Мало того, что у Хили в комнате занавески были золотые с черным, так он еще и залепил наклейками все окна – “Ваки Пакс”, гоночные машинки, “харли-дэвидсон” – поэтому солнечный свет сюда почти не проникал и в комнате было мрачно, все равно что в подвале сидеть.

– Он же им дом сдает, – сказал Хили, – давай, звони ему.

– И что я ему скажу?

– Тогда позвони Эди. Если уж она столько про мормонов знает. Тут до Гарриет дошло, чего это Хили так рвется куда-нибудь позвонить: у него на прикроватной тумбочке стоял новый телефон, где кнопки были прямо на трубке, а трубка была утоплена в футбольный шлем “Святых”.

– Если уж они думают, что им после смерти выдадут по личной планете, – Хили кивнул в сторону телефона, – то как знать, во что они там еще верят? Может, змеи как-то связаны с их церковью.

Хили все глядел на телефон, а Гарриет все равно не знала, что еще делать, поэтому, пощелкав кнопками, набрала номер Эди.

– Алло! – резко отозвалась Эди после второго звонка.

– Эди, – спросила Гарриет у футбольного шлема, – а мормоны в каких-нибудь змей верят?

– Гарриет?

– Ну, может быть, змеи у них – это домашние животные… Или, ну я не знаю, может, у них дома всегда живет куча змей и других каких-нибудь. питомцев?

– Да где ты только такую чушь услышала, Гарриет?

Помявшись, Гарриет сказала:

– По телевизору.

– По телевизору? – недоверчиво переспросила Эди. – И в какой передаче?

– По “Нэшнл Джеографик”.