Я предложил составить список доверяемых мне сокровищ. Пьер категорически отказался — он знал названия пластинок наизусть.

— Я смогу одалживать их Франку?

Пьер затянулся сигарой, пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, но я повторил свой вопрос, и тогда он сказал:

— Да мне по фигу!

Я поклялся, что Пьер может полностью на меня положиться, а он вдруг спросил:

— Любишь фантастику, дурачок?

Вопрос застал меня врасплох, я не понимал, почему Пьер об этом спрашивает, и покачал головой — нет.

— Читал Брэдбери?

Пришлось сознаться в своем невежестве. Пьер схватил книгу и сунул ее мне в карман:

— Лучший роман из всех, что я читал. Без прикрас.

Я взял в руки книгу и замер, потрясенный увиденным: Сесиль танцевала с Франком под сладенькую мелодию «Platters»[59] и они страстно целовались. Я переводил взгляд с парочки на Пьера, опасаясь, что он кинется на них и набьет Франку морду, но его, судя по всему, это только забавляло. Я запаниковал:

— Не злись на него.

Пьер не обратил внимания на мой лепет и окликнул парня, державшего в руках пластинку:

— Эй, завязывай с фокстротами, надоело! — Потом наставил на меня указательный палец и вынес приговор: — В новом обществе будут казнить тех, кто не танцует рок!

Буйная ро́ковая мелодия нарушила очарование момента. К тому же Франк заметил меня, схватил за руку и начал трясти:

— Черт, что ты тут делаешь?!

Пьер немедленно вступился за меня:

— Не приставай к нему! Сегодня мой день.

Франк был в бешенстве, но отстал. Подошла обеспокоенная Сесиль, и Пьер объяснил ей ситуацию.

— Не знала, что у тебя есть брат, — сказала она, повернувшись к Франку.