– Ну и денек, да? – заметил Салли.

Все трое согласились, что денек выдался тот еще.

– Шарлотта не звонила? – спросил Питер.

Ральф покачал головой.

– Мне до сих пор не верится, что она уехала и оставила тебя здесь. – Ему явно не доводилось слышать, чтобы женщина так поступила с мужем, и Ральф оказался к этому не готов, хоть всю жизнь с удивлением наблюдал прочие женские выходки.

– Папа утром отвезет меня в Олбани, а ты останешься с мамой, – сказал ему Питер.

Судя по лицу Ральфа, он не на сто процентов одобрял этот план.

– А если Шарлотта вернется за тобой?

– Пап, – преувеличенно мягко произнес Питер, точно хотел смягчить удар, – она ушла. Когда вот так уезжают, не возвращаются и не просят прощения.

Ральф вздохнул с таким видом, будто сейчас расплачется.

– Хочешь, я сам отвезу его в Олбани, вдруг у тебя не получится, – сказал он Салли.

– Получится, – заверил Салли.

– Я впервые за двадцать лет попросил его об одолжении, – вставил Питер якобы в шутку, но в словах сквозила обида.

Салли осенило.

– Давай заедем на минутку ко мне, – предложил он.

– Сейчас? – Голос у Питера был усталый. День и без того выдался насыщенный. Жена его бросила, он украл снегоуборщик, его чуть не загрыз доберман.

– На минутку, – повторил Салли и повернулся к Ральфу: – Я сразу его привезу.

Чуть погодя они подъехали к его дому, Салли вынул ключи из замка зажигания и протянул Питеру.

– На, – сказал Салли. – Ты же вернешься через три недели, так?

– Да, но…