Он позволил себе отложить сочинения, поскольку школа сегодня откроется позже – будут пробы брать на асбест. Считалось, что асбест уже лет двадцать как удалили, но недавно кто-то там не обнаружил в архиве никаких записей об этом, по-видимому, пропавших вместе с прочей документацией за 1998 год, и теперь бригада в химзащите (так во всяком случае представляется Робби) сверлит стены в поисках асбеста, которого там, может, и нет, если только стены эти и впрямь проверяли и “пропавшие” записи впрямь существовали, а не просто кто-то на кого-то понадеялся.

Робби берет верхнее сочинение, стараясь сейчас не беспокоиться (будет еще время) насчет того, не заглатывали ли они с учениками, как рыбы, каждую неделю с понедельника по пятницу невидимые черные крючки.

Он взял сочинение Сони Томас. Эта меланхоличная рыжая девочка выдумывает наверняка, что до семи лет жила в Румынии, а потом ее удочерили, но зачем она рассказывает сказки о собственном происхождении, никто не понимает и до сих пор не выяснял.

Соня начинает так: “От человека в большой лодке мы ждали волшебства”.

Робби откладывает сочинение. Нет, он еще не готов. Съесть, что ли, кукурузных палочек? Робби снова поражает не новая для него, да и многих других, мысль: ведь должно же существовать замысловатое хитросплетение невидимых нитей, глубинная сеть, связавшая эти корабли на горизонте с работорговлей, Льюисом и Кларком, впервые узревшими реку Миссури, “войной, которая покончит с войнами”, со Всемирной выставкой в Чикаго, Великой депрессией и “Новым курсом”, другой войной, реактивными ранцами (до повсеместного ношения которых мы так и не дошли), беспорядочной стрельбой в предположительно безопасных местах (школах, кинотеатрах, зеленых зонах и далее по списку), мигрантами, любой ценой стремящимися пересечь границу тех краев, где им, может быть, посчастливится стать обслуживающим персоналом или садовниками, в то время как в неизмеримых далях открываются все новые пригодные для жизни планеты, а сам Робби обеспокоен перспективой лишиться квартирки, где томились те давно покойные ирландки.

Робби надеется, что ни его легкие, ни Сонины не унизаны еще микроскопическими крючками карциномы. Размышляет, не попробовать ли опять сойтись с Оливером. И не вынес ли он, Робби, сам себе приговор, пожелав преподавать в бесплатной средней школе, и никакой другой, то есть именно там, где наличие асбеста в стенах, скорее всего, никто и не проверял. Размышляет, не зря ли все-таки отверг медицинский колледж. И не подумать ли еще раз над кое-какими из просмотренных уже квартир. Как, например, насчет той двушки в Бушвике с высокими потолками, но одной лишь амбразурой окна? И не слишком ли поспешно он забраковал “мини-лофт” (названный так в объявлении) по причине общего с соседним мини-лофтом санузла?