– Понимаешь, – сказал Майлз, – я не пойду. У меня лавья нет. Пить мне не на что. – Он с легкостью перешел на выученный в тюрьме жаргон.

– Перестань. Выпей пару пива за мой счет. – Пока они проходили между столиками, Ларокка спросил:

– Где ты пропадал?

– Искал работу. Дела у меня совсем плохи, Джул. Мне нужна помощь. Перед тем как я вышел, ты сказал, что поможешь мне.

– Конечно, конечно. – Они остановились у столика, где уже сидели двое. Один был тощий с похоронным выражением лица в оспинах; у другого были длинные светлые волосы, ковбойские сапоги и темные очки. Ларокка подставил ещё стул. – Это мой дружок, Майлзи.

Человек в темных очках что-то буркнул. Другой сказал:

– Это тот парень, что разбирается в бабках?

– Он самый. – Ларокка громко потребовал ещё пива, затем обратился к тому, который говорил до этого:

– Спроси его что-нибудь.

– Что, например?

– Про деньгу, болван, – сказали темные очки. И, подумав, добавили:

– Где, к примеру, появился первый доллар?

– Нетрудно ответить, – сказал Майлз. – Многие думают, что доллар появился в Америке. Ну так это не так. Он пришел из германской Богемии, только поначалу назывался он таллер, что для других европейцев было трудно произнести, и они заменили его на доллар. Одно из первых упоминаний о долларе содержится в «Макбете» – «десять тысяч долларов на наши общие расходы».

– Мак – кто?

– Мак – дерьмо, – сказал Ларокка. – Тебе что, напечатать все надо? – И с гордостью добавил, обращаясь к двум другим:

– Поняли, что я имел в виду? Этот парень все про все знает.

– Не совсем, – сказал Майлз, – иначе я бы знал, как подзаработать немного деньжат.

Перед ним поставили два пива. Ларокка вынул деньги и отдал официанту.

– Перед тем как ты начнешь бабки заколачивать, – сказал Ларокка Майлзу, – тебе надо расплатиться с Оминским. – И с доверительным видом перегнулся через стол, не обращая внимания на двух других. – Русский знает, что ты вышел. Спрашивал о тебе.

При упоминании о ростовщике-акуле, которому он оставался должен по меньшей мере три тысячи долларов, Майлз вспотел. У него был ещё один долг, приблизительно такой же, – букмекеру, с которым он имел дело, но у него не было сейчас ни малейшей возможности расплатиться с ними. А ведь знал, что приди он сюда, покажись на людях, и ему будут предъявлены старые счета, а если он не сможет расплатиться, последует жестокая расправа.