– Кто-нибудь из вас знаком с Теодором Огилви?

– Это имя что-то нам говорит…

– Он возглавляет охрану этого отеля.

– Теперь я вспомнила. Он приходил к нам. Не могу сказать, когда именно. Меня тогда спрашивали о каких-то найденных драгоценностях. Решили, что они могли принадлежать мне. Но это были не мои.

– А вы, сэр? – обратился Йоллес непосредственно к герцогу. – Знаете ли вы Теодора Огилви, или же у вас были с ним какие-нибудь дела?

Герцог Кройдонский явно не знал, что отвечать. Жена в упор смотрела на него.

– Видите ли… – Он запнулся. – Моя жена уже все сказала.

Йоллес закрыл блокнот и тихим, ровным голосом сказал:

– В таком случае вас, видимо, очень удивит то, что ваша машина находится сейчас в штате Теннесси и что приехал туда на ней Теодор Огилви, который взят под арест! Более того, Огилви дал показание, что вы заплатили ему за то, чтобы он перегнал вашу машину из Нового Орлеана в Чикаго. И еще одно: предварительным следствием установлено, что ваша машина сшибла двух человек в этом городе в понедельник вечером.

– Как вы и сказали, – заметила герцогиня Крой-донская, – меня все это действительно крайне удивляет. Собственно, более нелепого нагромождения самых неправдоподобных небылиц я просто не слышала.

– Мадам, то, что ваша машина в Теннесси и пригнал ее туда Огилви, – это не измышление, а факт.

– Если так, то он это сделал без моего ведома или разрешения мужа. Далее: если, как вы говорите, машина сбила тех людей в понедельник вечером, то совершенно очевидно, что тот же человек брал ее и пользовался ею в своих личных целях.

– Значит, вы обвиняете Теодора Огилви…

– Обвинять – это по вашей части, – отрезала герцогиня. – Судя по всему, вы на этом специализируетесь. Я же могу лишь обвинять этот отель в том, что он не умеет поставить должным образом охрану собственности своих постояльцев. – Герцогиня резко повернулась к Питеру Макдермотту: – Смею уверить вас: вы еще об этом услышите.

– Но вы же сами написали записку, – возмутился Питер. – В ней говорилось, что Огилви может взять машину.

Впечатление было такое, словно герцогиню наотмашь ударили по лицу. Растерянно шевеля губами, она побелела как мел. Питер понял, что напомнил ей об единственной улике, которую она упустила из виду.

Молчание, казалось, будет длиться вечно. Наконец герцогиня подняла голову и проговорила:

– Покажите мне ее!

– К сожалению, она… – начал было Питер.

И он увидел огонек злорадного торжества в глазах герцогини.