Она все знает. Эйнсли понял, что всякие объяснения между ними излишни. У Синтии были обширные связи. Городской комиссар многим мог помочь и рассчитывать на благодарность. Несомненно, какой-то ее должник — из руководства полицейского управления или даже членов большого совета — успел украдкой ей позвонить.

— Ты можешь не поверить, Синтия, — сказал Эйнсли, — но мне искренне жаль, что я ничем, абсолютно ничем не могу тебе помочь.

— Ну, почему же? Очень даже можешь, — она источала злобную иронию. — Ты ведь любишь смотреть, как казнят. Может, явишься на казнь моей дочери, приглядишь, чтобы все прошло гладко? Да и на мою тоже. Ты же не упустишь такого редкого удовольствия, верно?

— Прошу, не говори так, — взмолился он.

— Конечно, ты предпочел бы слезы раскаяния и прочие твои поповские штучки!

Эйнсли вздохнул. Он и сам не знал, на что рассчитывал, но теперь ему стало ясно, что он занимался самообманом. И еще: ему не надо было оставлять Руби дожидаться снаружи. Это была явная ошибка.

— Что ж, перейдем к формальностям, — сказал он и положил ордер на стол. — Ставлю вас в известность, что вы арестованы. Должен предупредить, что вы имеете право…

— Считай, что с этим покончено, — сардонически улыбнулась она.

— Где твой пистолет? — Эйнсли взялся за рукоятку своего «Глока», но не достал его. Он знал, что у Синтии есть точно такой же; уходящим в отставку офицерам полиции разрешалось сохранить свое оружие в качестве подарка от городских властей.

— Здесь, в столе, — ответила она, поднялась с кресла и указала на ящик.

Не спуская с нее глаз, он потянулся левой рукой, выдвинул ящик и нащупал в нем пистолет.

— Повернись, пожалуйста, кругом, — сказал он, когда положил пистолет в карман и достал пару наручников.

— Придется тебе подождать немного, — сказала она почти нормальным тоном. — Сначала мне нужно в туалет. Есть, знаешь ли, кое-что, чего нельзя сделать, если руки стянуты за спиной.

— Нет! Стой на месте!

Хмыкнув, она повернулась и направилась к двери в стене, которую Эйнсли успел заметить прежде.

— Что, не нравится? — спросила она через плечо. — Тогда, пристрели меня!

Две мимолетные мысли мелькнули у него, но он стряхнул их с себя.

Пока дверь оставалась открытой, Эйнсли смог разглядеть, что за ней действительно находится туалет, из которого не было другого выхода. Дверь бесшумно захлопнулась. Он бросился к ней, чтобы открыть, взломать если потребуется, он уже не держал в правой руке пистолет. Но, сделав первый шаг, он понял, что делает все непростительно медленно.

Дверь оставалась закрытой какие-нибудь несколько секунд, но прежде чем он до нее добрался, она вновь распахнулась. В проеме возникла Синтия, глаза ее горели, лицо судорогой свело в маску ненависти. С неожиданной хрипотцой в голосе она выкрикнула: