— Изволь, — ответил Адам. — Когда мы сидели у бассейна, он мысленно раздевал тебя. Ты это почувствовала. И вроде бы не возражала.

Щеки Эрики зарделись румянцем.

— Да, почувствовала! И действительно не возражала бы! Если хочешь знать правду, мне это даже понравилось.

— Ну, а мне — нет, — буркнул Адам.

— Не могу понять — почему?

— А теперь что ты хочешь этим сказать?

— Хочу сказать, что Хэнк Крейзел — настоящий мужчина, который и ведет себя соответственно. Поэтому женщина при нем чувствует себя женщиной.

— Видимо, я таких эмоций не вызываю.

— Нет, черт бы тебя подрал, нет! — От ее гнева в машине стало трудно дышать. Адам вздрогнул. Он почувствовал, что они уже слишком далеко зашли.

— Послушай, последнее время я, наверное, был не очень… — В его голосе зазвучали примирительные нотки.

— Ты возмутился, потому что с Хэнком мне было хорошо! Я почувствовала себя женщиной. Желанной женщиной!

— Тогда я искренне сожалею. Видимо, я сказал что-то не то. Не подумал хорошенько. — И Адам добавил: — Кроме того, я ведь люблю тебя.

— Любишь? Любишь?!

— Конечно.

— Почему же в таком случае ты никогда меня не обнимешь? Ведь уже два месяца, как между нами ничего не было! И меня так унижает говорить тебе об этом.

Они свернули с шоссе. Почувствовав вдруг угрызения совести, Адам остановил машину. Эрика рыдала, уткнувшись лицом в стекло со своей стороны. Он нежно дотронулся до ее руки.

Она отдернула руку.

— Не прикасайся ко мне!

— Послушай, — сказал Адам, — я, видно, законченный идиот…