— Значит, — прервал молчание Адам, — Эрика сидит здесь — как вы по крайней мере утверждаете — и нуждается в помощи. И я могу либо ворваться туда, пустив в ход все свое влияние и, возможно, наделав при этом массу ошибок, либо поступить разумно, вызвав адвоката.

— Разумно или неразумно, — буркнул Смоки, — просто вы можете заварить такое, чего потом не расхлебать, и вот тогда вы пожалеете, что поступили так, а не иначе.

— А что вы предлагаете?

— Для начала, например, чтобы я зашел в участок. По вашей просьбе. Еще раз поговорил бы с шефом. А там видно будет.

Сам не понимая, почему он до сих пор не задал этого вопроса, Адам спросил:

— А почему полиция позвонила именно вам?

— Шеф знает меня, — сказал Смоки. — Мы с ним друзья. К тому же ему известно, что я знаком с вами. — Он предпочел не рассказывать Адаму всего, что успел узнать, а именно: что магазин, судя по всему, удовлетворится оплатой украденного и не будет настаивать на передаче дела в суд; кроме того, Аренсон понимал, что шумиха вокруг этой истории весьма нежелательна для обитателей здешних мест, поэтому со своей стороны он тоже готов поскорее все уладить — естественно, при доброжелательном сотрудничестве вовлеченных в конфликт сторон.

— Признаюсь, тут я полный профан, — сказал Адам. — Если вы считаете, что можете чего-то добиться, пожалуйста, действуйте. Хотите, чтобы я пошел с вами?

Смоки сидел неподвижно, положив руки на руль, с непроницаемым выражением лица.

— Так что же, — сказал Адам, — можете вы что-то сделать или нет?

— Да, — кивнул Смоки, — думаю, что смогу.

— Тогда чего же мы ждем?!

— Платить придется, — мягко заметил Смоки. — За все надо платить, Адам. Кому-кому, а уж вам-то это должно быть известно.

— Если речь идет о взятке…

— Даже и не заикайтесь об этом! Ни здесь, ни там. — И Смоки указал на полицейский участок. — Запомните: Уилбер Аренсон — разумный малый. Но если вы ему хоть что-то предложите, вашей жене не поздоровится. Да и вам тоже.

— Я и не собирался этого делать. — Адам явно недоумевал. — Но если не это, тогда что же?..

— Черт бы вас подрал! — прохрипел Смоки. От волнения он так вцепился в руль, что руки у него побелели. — Вы же хотите меня угробить, вы что, забыли? Или это вам настолько безразлично, что запамятовали? Вы же сказали — один месяц. Вы даете мне всего один месяц, а потом ваша сестрица забирает свои акции из моего дела. А вы передаете свою занюханную записную книжечку высокому начальству в отделе сбыта вашей компании.

— Мы же с вами обо всем договорились. И к этой истории наш уговор не имеет никакого отношения, — непреклонно проговорил Адам.