Папочка бежал. Он купил билет на автобус и уехал в Нью-Йорк, где пытался затеряться в Гарлеме. Какое-то время ему это удавалось, но через несколько месяцев мафия напала на его след, и вскоре Папочку прирезали.

Задолго до этого, узнав о расправе с Лероем Колфэксом, Ролли стал ждать своей судьбы, а пока все глубже опускался в пучину отчаяния.

* * *

Леонард Уингейт никак не мог понять, чей это женский голос говорит с ним так тихо по телефону. Раздражало его и то, что звонили ему не на работу, а домой, причем поздно вечером.

— Какая Мэй-Лу?

— Да женщина, которая живет с Ролли. Ролли Найтом. Найт.

Теперь Уингейт вспомнил и спросил:

— Откуда у вас мой номер телефона? Его ведь нет в справочнике.

— Вы сами написали его на карточке, мистер. Сказали, чтобы мы позвонили, если будет худо.

Вполне возможно, что он так и сказал, — очевидно, в тот вечер, когда на квартире у Найта снимали фильм.

— Ну, и в чем же дело? — Уингейт как раз собирался ехать на ужин в Блумфилд-Хиллз. И теперь жалел, что не ушел до звонка и снял трубку.

— Вы, наверно, знаете, что Ролли перестал ходить на работу? — проговорила Мэй-Лу.

— Ну откуда же я могу это знать!

— Так ведь он же там больше не появляется… — неуверенно зазвучал голос.

— На этом заводе работает десять тысяч человек. По своему положению главы отдела персонала я, конечно, отвечаю почти за всех, но не располагаю сведениями о каждом в отдельности…

Леонард Уингейт увидел свое изображение в зеркале на стене и умолк. О'кей, ты напыщенный, преуспевающий, высокопоставленный осел, чей номер телефона не значится в справочнике, сказал он себе, ты дал ей понять, какая ты важная птица: мол, и думать не смей, что у нас может быть что-то общее только потому, что мы оба одного цвета кожи. Ну, а дальше что?

В оправдание себе он подумал: не так уж часто это с ним случается, — и успел вовремя остановиться, однако именно так может выработаться подобное мировоззрение — ведь был же он свидетелем того, что черные, облеченные властью и авторитетом, смотрят на своих собратьев как на грязь под ногами.

— Мэй-Лу, — сказал Леонард Уингейт, — вы застали меня уже в дверях, поэтому прошу извинить. Не могли бы вы объяснить все сначала?

Она сказала, что вся беда — в Ролли.

— Он не ест, не спит, вообще ничего не делает. И на улицу не выходит. Только сидит дома и чего-то ждет.