– Да, сэр.

Старик развернул инвалидное кресло и уставился на реку. Он долго молчал, потом тяжело вздохнул.

– Вы же понимаете, что, если правда выплывет наружу, британской монархии придет конец. Доброй ночи, Уорбертон.

* * *

Сидя как на иголках, Джоанна наблюдала за Розой, которая мучительно медленно пережевывала каждый кусочек принесенного ужина. Сама она, понимая, что нужно поесть, с жадностью проглотила свою порцию, даже не почувствовав вкуса.

Наконец Роза промокнула губы салфеткой:

– Мне уже лучше. Пока мы болтаем, моя дорогая, давайте выпьем кофе.

Пытаясь справиться с разочарованием, Джоанна еще раз позвонила вниз и заказала доставку в номер.

В конце концов принесли кофе и Роза продолжила говорить:

– Теперь-то хорошо известно, что с самого возникновения монархии у членов королевской семьи были любовники и любовницы. И сам факт, что герцогиня Йоркская влюбилась в двойника своего мужа, не слишком взволновал дворец. С этим вполне можно было справиться. Даже замять историю с опасными любовными письмами, которые она настойчиво ему писала – одно из них вы сами видели, – не представляло особого труда. Ведь в то время никто не верил, что ей когда-нибудь суждено стать королевой, а ее мужу – королем. – Роза чуть заметно улыбнулась и, немного помолчав, продолжила: – Однако, по иронии судьбы, самая простая, но могущественная сила в мире в одночасье изменила ход истории.

– Любовь.

– Да, моя дорогая. Любовь.

– И герцогиня все же стала королевой.

Роза кивнула и сделала глоток кофе.

– А теперь подумайте, Джоанна, что такого могло произойти между Майклом О’Коннеллом и герцогиней Йоркской, если это превратилось в самую тщательно охраняемую тайну двадцатого века? Доказательство которой содержалось в простом письме, умышленно написанном охваченной страстью женщиной в стремлении спасти своего любовника. В письме, которое он где-то спрятал и использовал в качестве единственной защиты против обширного арсенала тех, кто жаждал его смерти.

Джоанна тряхнула головой, потом обвела взглядом комнату в поисках ответа. И вдруг потрясенно застыла. Все посторонние звуки, казалось, исчезли, она даже не слышала доносящегося с улицы шума машин.

– О боже мой! Конечно же нет…

– Да, – подтвердила Роза и в свою очередь налила виски пораженной Джоанне, которую била нервная дрожь. – Вы угадали. Но я вам ничего не говорила. – Роза покачала головой. – Такое потрясение я видела лишь однажды на лице Грейс, когда подтвердила ей то, что она слышала через дверь кабинета на Уэлбек-стрит.

– А не лучше ли было ей солгать? Заставить поверить, что она ослышалась? Боже мой. – Джоанна отпила виски. – Я-то вроде совершенно нормальная, но после такой правды… не могу нормально двух слов связать.