— Ты хочешь, чтоб он тобой гордился, верно? Чтоб он видел: ты — мужчина.

— Ну да, — ответил Джо. — Разумеется.

— Вот и со мной такая же история. У меня был славный папаша. Бил меня, только если я сам напрашивался. А под мухой — никогда. Обычно он меня просто шмякал по башке, когда я начинал храпеть. Я чемпион по части храпа, сэр, а папаша мой такого не терпел, когда уставал как собака. Ну а так он был самый лучший из людей. А всякому сыну хочется, чтоб отец посмотрел на него с небес и увидел, что его уроки усвоены. Вот сейчас, в эту самую минуту, папаша глядит на меня и говорит: «Тернер Джон, я воспитал тебя не для того, чтоб ты платил дань другому человеку, который, в отличие от тебя, не трудился в поте лица своего, зарабатывая себе на жизнь». — Он продемонстрировал Джо свои иссеченные шрамами ладони. — Хочешь моих денег, мистер Коглин? Тогда лучше тебе вместе со мной и моими парнями заваривать сусло, помогать нам на ферме, пахать землю, сеять, веять, молотить, доить коров. Слушаешь меня?

— Я слушаю.

— Вот так. А иначе нам и говорить-то не о чем.

Джо посмотрел на Тернера Джона, поднял глаза к потолку:

— Ты правда думаешь, что он смотрит?

Тернер Джон показал ему полный рот серебряных зубов:

— Мистер, я это знаю.

Джо расстегнул молнию на ширинке и извлек «дерринджер», который забрал у Мэнни Бустаменте несколько лет назад. Направил в грудь Тернеру Джону.

Тот сделал долгий, медленный выдох.

Джо произнес:

— Если мужчина берется за работу, он ее должен доделать. Верно?

Не спуская глаз с пистолета, Тернер Джон облизнул нижнюю губу.

— Ты знаешь, что это за оружие? — спросил его Джо.

— Бабский «дерринджер».

— Нет, — возразил Джо. — Это возможное будущее. — Он поднялся. — Делай что хочешь у себя в Пальметто. Ясно?

Тернер Джон утвердительно мигнул.

— Но сделай так, чтобы я никогда не видел твоих наклеек и не пробовал твоего пойла в округе Хиллсборо или в округе Пинелас. Да и в Сарасоте, Тернер Джон. Договорились?

Тернер Джон снова моргнул.