– Да, я действительно говорила так долгие годы. И в этом все еще есть смысл. Город – это много возможностей.

– Но не сейчас. Пока еще нет.

Чувствуя беспокойство и не желая больше противоречить самой себе, Нелла поднимается на ноги.

– Нужно отвести кобылу от изгороди. Ничего, если ты побудешь тут одна?

Тея закрывает глаза и подставляет спину солнцу.

– Прекрасно справлюсь.

* * *

Нелла идет мимо лавандовых полей своей матери и фруктовой стены, через сады, вдоль о́зера, в поля. Кобыла терпеливо ждет, и Нелла не торопясь отводит ее пастись к яблоням. Стоя в пятнистой тени, Нелла вдруг слышит звук раскалываемого дерева. Поднимает голову.

Сквозь деревья Нелла видит, что Тея нашла топор – скорее всего, в шкафу с инструментом Герта Ортмана – и методично обходит первый этаж, тюкая топором по старым доскам, выламывая их, чтобы открыть ставни. Древесина настолько хрупкая, что с легкостью ломается, словно лишь того и ждала.

Нелла не может сдвинуться с места. Медленно открывающийся дом напоминает ей о неуверенности, о том, что старый страх перед ним все еще не до конца преодолен. Кажется, дом открывает глаза, как будто впервые за долгое время просыпается. И стоя перед ним, Нелла ощущает, что какая‐то часть ее самой, дремавшая столько лет, тоже возвращается к жизни. И она не уверена в этой своей части. В ее достоинствах, сильных и слабых сторонах. Прошло слишком много времени. Возможно, этот дом всегда ждал, палимый солнцем и поливаемый дождем, всегда ждал ее возвращения. Но вопрос в том, стоило ли ей возвращаться?

Нелла приближается к дому. Тея уже сняла доски с входной двери – и обходит вокруг. Незаметно для племянницы, увлеченной снятием пут, в которых находился дом, Нелла входит в прихожую, а потом – в кухню. Представляет, как здесь суетится Корнелия. Гремит сковородками, ворчит, снимает пробу, гоняет Лукаса со столов. Представляет, как Отто сидит на месте ее отца, читая газету или книгу.

При мысли об Отто Нелла внимательно прислушивается. Убедившись, что Тея все еще поглощена своей «работой по дереву», она запускает руку в сумку и достает старый план Ассенделфта, сплошь исписанный по углам почерком Каспара Витсена. Как она тогда злилась, как же ей было больно! Но потом она представляет горшок алоэ у кровати. Его беспокойство за Тею, его решимость помочь в ее поисках. Нелла думает о его настойках, о непринужденных беседах. О том, как рассказывала Каспару о своей матери и ее умении обращаться с травами. Она ни с кем раньше этим не делилась.

Нелла переводит взгляд на дверь. На миг она видит картину: ее мать стоит рядом, разговаривая с пришедшими за помощью женщинами. Здесь, прямо на пороге. Они благодарны госпоже Ортман за ее благоразумие и навыки.