– Я совсем разучилась ходить на каблуках! – засмеялась Дайана.

Похоже, у нее здорово поднялось настроение из-за того, что ей все-таки удалось увидеть «падающую звезду». Весь следующий день, пока дети были в школе, она с удовольствием работала в саду, окапывая розы, а когда солнце стало склоняться к закату, Байрон помог ей сгрести в кучу первые опавшие листья и погрузить их в тачку, чтобы потом сжечь. Кроме того, они собрали яблоки-падалицу и хорошенько полили цветочные клумбы возле дома – саду давно был нужен хороший дождь. Потом они немного поболтали, вспомнили, что скоро Хэллоуин, и Дайана сказала, что прочла забавную статью о том, как американцы вырезают из тыкв разные смешные рожи. «Хорошо бы и нам что-нибудь такое сделать», – сказала она. Они еще немного постояли в саду, глядя, как пылают в закатных лучах над пустошью края пышных облаков, похожих на розовую сахарную вату. «Какой чудесный был день! – воскликнула Дайана. – Как жаль, что люди так редко смотрят на небо!»

Так, может, дело в том, что нужно просто верить: вещи таковы, какими ты хочешь их видеть? – подумал Байрон. Может, только это и требуется? Если он чему и научился за это лето, так это тому, что в той или иной вещи порой заключена не одна, а много разных вещей, и некоторые из них противоречат друг другу. А еще он понял, что не все имеет свой ярлык. А если что-то его и имеет, нужно быть готовым время от времени пересматривать правильность этого ярлыка и рядом с ним наклеивать новый. Истина может быть истиной, но и это не всегда именно так. Скорее, истина способна более или менее соответствовать реальности, и это, наверное, самое большее, на что человек может надеяться.

Когда Байрон с Дайаной вернулись в дом, как раз пора было пить чай, но тут она вдруг вспомнила, что забыла в саду свой кардиган. Крикнув, что только сбегает за ним и сразу вернется, она исчезла за дверью.

Байрон и Люси сели играть, но через некоторое время поняли, что придется зажечь свет, потому что в комнате вдруг стало темно. Закончив игру, Байрон решил приготовить сэндвичи, потому что Люси захотела есть. Сэндвичи он нарезал треугольниками, как это делала мать. Потом снова выглянул в окно, потому что свет снаружи стал каким-то зловеще зеленым, и сказал Люси, что сперва принесет кое-что из сада, а потом они поиграют в «Змеи и лестницы».

– Ты ходи первая, – предложил он ей, доставая игру, – только считай аккуратно. А я к своему ходу вернусь. – Когда он открыл входную дверь и вышел на крыльцо, его просто потряс вид грозового неба.