Из транса меня вывел голос директрисы:

– Чимука Мвия, пройди со мной, пожалуйста.

Что же такое случилось?

– Тётушка… – умоляюще сказала я, вглядываясь в красные заплаканные глаза Бо Шитали. И тут она завыла, начиная оседать на пол, и кто-то из мужчин подхватил её под руки. – Тётушка… – прошептала я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Таонга передала дяденькам мой портфель, кто-то взял меня за руку и вывел из класса.

– Бо Ндате Чимука, маве![8] – Эти тётушкины слова пронзили моё сердце. Что случилось с Тате? Вот о чём мне хотелось спросить, но голос пропал, грудь сдавило, и изо рта вырывались лишь невнятное бульканье. Я бросилась в объятия Бо Шитали.

Директриса что-то сказала двум мужчинам: они кивнули, и каждый взял меня за руку. В голове зашелестел морской прибой: Бо Ндате Чимука, маве. Меня повели куда-то, и я шла, спотыкаясь на каждом шагу. Когда мы покинули школьную территорию, начал накрапывать дождик. Бо Шитали причитала не переставая.

Пока мы добрались на другой конец Лусаки, казалось, прошла вечность. Все детали, на которые я не сразу обратила внимание, всё равно отпечатались в моём мозгу, и я мысленно соединила их воедино. Первое: ночью ухала сова. Второе: утром земля пахла как-то по-особенному, словно в последний раз. Третье: мама не взглянула на меня в момент пробуждения. Четвёртое: Бо Ндате Чимука, маве!

Мир остановился.

Значит, мой Тате умер.

Глава 2

Глава 2

Пока у Тате не появились дурные предчувствия относительно совы, моя жизнь дома проходила в своеобразном танце, ритм которому задавала мама. Я двигалась – раз-два-три – под аккомпанемент её увещеваний и упрёков, и относительной гармонии мы достигали, лишь когда она учила меня готовить.