— Нет, это не дауны. У дебилов мозгов на это не хватит. Это явно какие-то вандалы!

Справа от кумиров находился жертовник — похожая на куб гранитная глыба, обтёсанная с четырёх сторон. По бокам жертвенного камня были высечены какие-то символы: один знак был похож на тризуб, другой — на ромбик с ножками, третий — на ветвистые рога. Сверху на камне лежала краюха хлеба, кое-где на щербатой поверхности виднелись красные подтёки.

— Здесь, что, жертву Перуну приносят? — испуганно спросила Майя.

— Как видишь, ему жертвуют хлеб, — показала Жива рукой.

— Но тут же видна кровь! — возразила Майя.

— Это не кровь. Это — краска. Кто-то специально красной краской залил, чтобы люди пугались.

Майя вновь оглянулась и вдруг заметила вдалеке парня, который приближался к капищу. Одет он был в камуфляжную форму, едва различимую на фоне деревьев.

— Смотри, кто-то идёт, — испуганно прошептала она.

Жива глянула в ту сторону и неожиданно обнаружила ещё одного человека, прятавшегося за кустом. Этот был чернобородый мужчина в чёрном плаще.

— Да тут ещё и поп! — воскликнула она. — Погнали скорей отсюда!

15. Поляна привидений

15. Поляна привидений

Покинув капище, экскурсанты вслед за гидом с визгом и гиканьем спустились, набирая скорость, в глубокий, трёхметровой глубины ров, преградивший им путь, и, не снижая скорости, тут же выбрались из него на поверхность.

Вскоре тропинка привела их на небольшую лужайку с пышной берёзой, разукрашенной множеством длинных серёжек, а затем, будто ручейком влившись в реку между двух, чуть приподнятых над землёй и уже заросших травой фундаментов, вывела их на широкую грунтовую дорогу, которая чуть далее разветвлялась надвое. Налево она уходила, согласуясь со сворачивающим налево крепостным валом, а направо убегала к тоннелю, прорезающему этот вал насквозь.

С дороги экскурсантам открылся широкий вид на две поляны — огромную, размером в футбольное поле, и совсем небольшую, зажатую этой самой развилкой.

Большая поляна с трёх сторон была ограничена по периметру врытыми в землю столбиками. С противоположной стороны её замыкал высокий, словно трибуна, крепостной вал, прикрытый растущими в ряд деревьями, за которыми чётко просматривалась пологая насыпь, так называемая аппарель, созданная для подъёма наверх тяжёлых орудий. Под насыпью зловеще чернела арка тоннеля — полуовальный сквозной проход, к которому и вела грунтовая дорога, разделяющая обе поляны друг от друга.

На меже между ними стоял старый, до сих пор ещё не покрытый зеленью, ветвистый дуб, окружённый порослью из десяти молодых дубков. Были ли они посажены или выросли сами, неизвестно, но в их конфигурации прослеживалась странная закономерность. Старый дуб, будучи в центре, образовывал с ними две окружности. Сверху, наверно, это выглядело как восьмёрка, заключавшая в себе бесконечность, а снизу наличие одного из кругов чётко подчёркивали пять тёсанных брёвен, установленных между деревьями.