— Там будет видно, майор. А пока Джонни расскажет вам одну историю. Она касается вашего офицера, лейтенанта Джеймса Эдселла. — Он замолчал, не спуская с майора Уитни критического взгляда. — Вы, кажется, не очень удивлены, майор, — продолжал он. — Вот почему я здесь. Мне хотелось бы кое-что уяснить. Джонни говорит, что в начале недели вы представили ему благоприятную характеристику на этого Эдселла. Она не согласуется с нашим представлением о нем. Но к этому мы вернемся попозже. Джонни, расскажите-ка ему.

Лицо и фигура майора Сирса, равно мужественные и аккуратные, его спокойная манера держаться, подобающая бдительному и подтянутому полицейскому, резко контрастировали с крупными неправильными чертами полковника Ходена, его мешковато сидящей формой, его въедливой придирчивостью, в которой было что-то старушечье. Майор Сирс сказал:

— Мне неприятно, майор, опять беспокоить вас из-за этого офицера. Но это не то, о чем я говорил вам на днях. Должен сказать, что и теперь лейтенанту Эдселлу никакие обвинения не предъявляются…

— Пока еще, — сказал полковник Ходен. — Основания для обвинения имеются. Лучше объясните, Джонни, почему вы их не предъявили.

Если такое вмешательство в его рассказ было майору Сирсу неприятно, он не подал вида.

— Да, обвинения ему предъявить можно, — сказал он. — Во всяком случае, дисциплинарные, майор. Но я подумал, что прежде мне следует еще раз с вами поговорить. Сказать по правде, я не вполне его понимаю. Полковник Ходен согласен со мной, что он, возможно, психически ненормален. Вот это мы и хотели обсудить с вами.

— Не только! Не только! — сказал полковник Ходен. — Возможно, этот офицер и сумасшедший, но он ведь может быть и недовольным. Меня, естественно, интересует именно последнее. Мой отдел им до нынешнего утра не занимался. Но я задействовал многих людей, и вырисовывается не слишком хорошая картина. Я получил некоторые, на мой взгляд, много о чем говорящие сведения. Мне, в частности, известно, что вчера он братался с этим черным журналистом. Я узнал, что он радикальный автор. Конечно, его ни в коем случае нельзя было делать офицером! Люди в подавляющем большинстве все сумасшедшие, многие, хотя бы в душе, принадлежат к недовольным. Вам это известно?

Майор Уитни переменил позу и уперся спиной в спинку кресла.

— Я не видел этому никаких доказательств, полковник, — сказал он. — Если вы намерены их мне представить, не лучше ли с них и начать, а уж потом говорить о…

Полковник Ходен сказал:

— На доказательства, майор, не очень-то рассчитывайте! Недовольство тем и опасно, что оно — тайное. И обнаружить конкретные доказательства очень нелегко, а у нас не всегда есть возможность ждать, пока мы их обнаружим. Если бы мы стали ждать, то позволили бы человеку вредить, сколько ему угодно, лишь бы не было свидетелей. Для моих же целей вполне достаточно, если человек ведет себя подозрительно. И я хочу поставить вас в известность, что, по моему мнению, этот Эдселл вел и ведет себя подозрительно. Я просто предупреждаю вас, майор. С нелояльностью мы не шутим! — Он резко повернул голову и кивнул мисс Ланг. — По-моему, барышня, вам будет лучше выйти на несколько минут.