Нагретый воздух не очень хотел пробираться через пятислойную маску Северина, надетую им по особому распоряжению священноначалия⁷⁰. Северин сопел и терпел.

Прихожане по тому же распоряжению сопели в свои маски. Протирали запотевшие очки. Искали сторожа.

Сторож обходил территорию храма по периметру – не дежурит ли полиция. Наконец его, сопевшего от усердия, поймал катехизатор.

Отопление убавили. В окна проник прохладный воздух и овеял волнующихся и встревоженных людей. Дышать постепенно стало легче.

А полицию так никто и не заметил. *Утешение отца Северина

Северин служил в почти пустом храме⁷¹.

На клиросе худо-бедно подпевали Феодора, Алексей и Алиса.

У западной стены стоял за ящиком катехизатор и прихожанка-фельдшер.

Может быть, был ещё кто-то, невидный с амвона⁷².

Возгласы в отсутствие народа гулко бились о стены, летали эхом, не находя внемлющих ушей.

– Кхе-кхе! – чей-то кашель присоединился к словам ектении и тоже залетал от стены к стене.

Служить было тревожно. Почему-то вспоминался писатель Никифоров-Волгин и его «Дорожный посох». Помнился рассказ прадеда-военного, как хотел он быть священником, да его отговорил знакомый батюшка, скитавшийся по домам бывших прихожан и чудом не замеченный перед Отечественной войной властями. Прадед молчал об этом. Только Северину-семинаристу рассказал. Успел. Окончания правнуком семинарии дедушка не дождался.

Матушка и её соратники на клиросе неблагоговейно фальшивили обиходом⁷³. Пару раз катехизатор фыркнул так, что было слышно в алтаре. Северин пожалел жену и запел сам, легко перекрыв не слишком опытных певцов.

– И все-таки мы пока служим. И впереди – Пасха, – пробилась радость сквозь тревогу.

– Воскресение Христово видевше, – запел клирос. Молитву подхватили. Пели радостно, единодушно. Будто храм был, как всегда полон. Да, наверное, и был… *Пасхальная радуга

Отец Северин осматривал перед службой храм, все ли в порядке, не случилось ли чего за ночь, все ли чисто, горят ли лампады, приготовили ли помощники облачение⁷⁴.

Пустой храм буквально ослеплял ощущением новизны, света и чистоты, хотя он был немолод: почти четыре века, почтенный возраст.

Обычно в Светлую седмицу⁷⁵ на подсвечники ставили разноцветные свечи, получался настоящий фестиваль из всех цветов радуги. В этом году не смогли купить даже просто пасхальных красных, достали из старых запасов, и они стояли вперемежку⁷⁶ с обычными желтыми. Необожженные – сейчас зажигали только подсвечники перед алтарем и у центральной праздничной иконы.