А вообще-то тетю Валяшку звали Валеска Викентьевна, и она гордилась своим необычным именем.

У тети Валески, как она сама считала, и только у нее, были подлинные права на родительское имущество, а не у этой младшей сестры-выскочки-москвички (имелась в виду Лаура, мама Веры), это было объявлено сестре-москве по телефону, и именно Валеска, как выяснилось впоследствии, хоронила сначала бедного папу, все перенесла – и его алкоголизм, и старческую деменцию (все под себя и уже не поднимался), а потом проводила и героически курившую до конца дней маму, последний раз в постели в больнице ночью, отчего и сгорела.

Причем Валеска ни слова не сообщила в Москву об этих ужасных вещах в своей жизни, все трагически вынесла одна.

Мама Лора узнавала о событиях по телефону от ее соседки, своей подружки по детскому саду.

Та ничего не видела, похороны-то теперь происходят не по месту жительства, а по больницам, но как-то догадывалась, Валяшка плакала в голос. И потом все выложила как на духу, пришла занять яйцо у соседки, да за чашкой чая и засиделась. Чашку уронила, разбила. Дорогую, старую.

– Я вам подарю другую, тоже старинную. У нас там есть много, – пообещала мама Лора.

Соседка, видимо, не поверила – дверь для младшей сестры у старшей всегда была закрыта.

Даже в день похорон. И надеяться на какую-то мелочь типа старой чашки не приходилось.

Конечно, Лаура звонила сестре с соболезнованиями и участливо, как несчастной сироте.

Но сама эта Валеска тут же отвечала по телефону бодро и злобно, что эта соседка бредит, все придумывает, желаемое за действительное: «Вы так и мечтаете, да? Чтобы все перемерли, я в том числе? Москва, не суйся!»

А потом вообще перестала брать трубу.

Но соседке-то она призналась, что этим облегчила себе жизнь, и наследство сохранила, и не потратилась, и не должна была выносить еще и эту сестру-москву в соплях и в истерике, и с претензиями на абажур, и ее престарелого четвертого по счету мужа, и эту их Веру пришей кобыле хвост неизвестно от кого. Нормальную ли? Можно было ожидать всякого, ведь от старика. От старика ли, ой ли? (Говорила Валяшка соседке, а та передала даже интонацию. Мир-то ведь это театр, и люди в нем актеры, тем более в рассказах о других.) Так сказать, приблудная сестренка Лорка и старалась эти дела (в кровати) каждый раз оформить в какой-никакой укороченный брак. И часто не получалося! И эта младшая сестра, Лаура как-звать-по-батюшке (говорила Валяшка), она именно что не любила свое отчество, это факт – то есть она предавала память папы, когда говорила «зовите меня просто Лора».