— То, что вам удалось добиться прибавки… — Рамила обратился к братьям-музыкантам, однако к нему придвинулись все, чтобы лучше расслышать, — доказывает: вы способны выступить против Компании, однако нужна организация, и, в частности, нужно организовать тех грузчиков, которые приходят сюда в поисках временной работы. Вопрос в этом…

— Этим мы и займемся…

— Имеете ли вы представление о собственных силах? Вы же являетесь мостом, по которому бананы поступают с плантаций на рынки. Без вас Компания, имеющая поезда и пароходы, останется с пустыми руками, без бананов…

— У нас есть идея, — сказал один из Самуэлей, — мы еще не знаем, как нам назвать себя, и пока зовемся Старателями, но нас уже знают под этим именем. Правильно, ребята?

— По-моему, неплохо. Конечно, называть себя можно как угодно, но, прежде чем выбирать название для вашей группы, следовало бы присоединиться к движению…

Многие голоса раздались одновременно:

— Где?

— Конечно!

— Сейчас же, если можно!

— Этим я займусь, — сказал Рамила, — если все согласны…

Ответ был единодушный:

— Все!

— Надо присоединиться к остальным и поддержать всеобщую забастовку, когда она будет объявлена.

— Все, как один!..

Все стали расходиться поодиночке, чтобы не привлекать к себе внимания. Они попрощались друг с другом и тут же исчезли среди кустарников. След в след, тень в тень. Издалека донеслись голоса Самуэлей, которые тоже разошлись в разные стороны, но в насмешку пели одну и ту же песенку:

XXVIII

XXVIII

Капитан Леон Каркамо, сопровождавший падре Феху, остановился в дверях кабинета коменданта. Один из солдат остался сзади и задул фонарь, которым освещал путь. Полусонные караульные, бледные — кожа отливала бронзой под электрическим светом, — заслышав шаги, поспешно поднимались со скамеек. Младший лейтенант, дежурный по караулу, закашлялся. В чалме из полотенца он был похож на мавра. Не говоря ни слова, он сделал несколько шагов рядом с вновь прибывшими, а затем не спеша возвратился на свое место.

— С вашего разрешения, мой майор… — раздался голос Каркамо. Этот голос разбудил всех, кто спал в комнате, где пахло кокосовой пальмой, табаком, старой обувью, пропотевшей одеждой и металлом оружия, — здесь, казалось, царила смерть. Зевок коменданта, утопивший все слова, означал, по-видимому, разрешение.