Подошел Флориндо Кей и прервал его воспоминания. Однако Табио Сан не дал ему и слова вымолвить, поспешил высказать свою мысль:

— Нужно бросить в работу наших людей, не теряя ни минуты. Я почти уверен в том, что Компания попытается обезглавить наше движение и увеличит заработки, не поскупится на туманные обещания кое-каких улучшений, об этом уже поговаривают. Компанию, видно, не смущает то, что наш профсоюз уже образован. Если это случится, Флориндо, мой дорогой Флориндо, то мы проиграем. Будет очень трудно вовлечь людей в забастовку солидарности с рабочими Бананеры, со студентами, учителями, со всей страной, вступающей на путь всеобщей забастовки!.. — Он замолчал — они удалялись от ранчо, в котором проходило собрание, продолжавшееся до наступления дня, — уже пора было вернуться в свое убежище, в другое ранчо, не меньшее, но более спокойное, с бородатой крышей, свисающей до земли, с зарослями бурьяна вокруг. — Свобода, Флориндо, имеет более притягательную силу, чем хлеб! Я как-то никогда раньше этого так не ощущал! За свободу поднимаются даже камни, а бастовать из-за хлеба — кое-кого еще берут сомнения.

— Здесь был… — произнес Флориндо, следовавший за Сансуром, когда тот уже наклонил голову, чтобы войти в ранчо, служившее ему убежищем. — Искал тут тебя… — Сан бросился в гамак, будто камень в колодец. — Искал тут тебя товарищ Паулино Белее с вестями от Росы Гавидиа…

— От Малены? — Табио Сан широко раскрыл глаза, ему даже показалось, что под его тяжестью гамак прорвался, и, вместо того чтобы погрузиться в сон, он покатился куда-то в пустоту.

Табио Сан схватил Флориндо за руку — столь сильным было ощущение, что он падает, и, пристально глядя в лицо друга, повторил:

— Вести от Малены?…

— Да…

— Как же он их получил? Ведь место, где скрывается Малена, засекречено?

— Нет, она уже не скрывается…

— Ее раскрыли?

— Она…

— Она сдалась?

— Нет, она вышла из подполья и теперь участвует в борьбе на улицах.

Сансур зажмурил глаза, опять раскрыл, поискал взглядом друга, который сжал его руки, как бы воодушевляя и подбадривая его.

— Так я и знал… — Он тяжело вздохнул, будто вез на своих плечах гору. — Сердце меня не обмануло…

— Велес рассказывает, что Малена выступила с великолепнейшей речью, очень мужественной. На студенческом митинге она требовала голову Зверя…

— Голову или отставку? — спросил Сан.

— Нет, она, видимо, решила, что мало отставки… Голову! — и уже совсем тихо, увидев, что Табио опять рухнул в гамак, Флориндо повторил: — Лишь один бог знает, почему лягушки сидят под камнями! Лишь бог знает, почему сирены плавают в глубинах моря!.. Лишь бог знает, для чего женщины созданы…