Едва взглянув на Хюсаметтина, Омер остановился в изумлении. Всего одну неделю они не виделись, но узнать того было почти невозможно: зарос щетиной, глаза ввалились, выражение лица стало опустошенным и даже немного диким.

— Что случилось, Хюсаметтин-бей? Вы нездоровы? — воскликнул Омер.

Кассир поднял очки на лоб и несколько мгновений отрешенно смотрел на юношу. Казалось, он вовсе не замечает его, а только пытается собраться с мыслями.

— Мы не виделись целую неделю, — сказал Омер. — У меня появилась важная новость!

— Садись, рассказывай, — безучастно произнес Хю-саметтин-эфенди.

Он предложил Омеру сесть из одной только вежливости. Было совершенно очевидно, что на самом деле он и думать не думает о делах своего молодого друга, а целиком поглощен своими заботами.

— Сначала вы расскажите. На вас же просто лица нет! Чем вы обеспокоены?

— И не спрашивай!.. Выкладывай лучше, что случилось с тобой.

«Господи боже мой, — удивился про себя Омер, — что это с нашим хафызом? Он и в прошлый раз был какой-то странный. Но сегодня особенно… Впрочем, ладно, все равно не выдержит, расскажет».

— Знаете, я женился! — выпалил Омер. Хюсаметтин несколько оживился и спросил заинтересованно:

— Когда? На ком? А нам ничего не известно! Омер рассмеялся:

— Откуда вам было знать?! Я сам не понял, как это случилось. Но что правда, то правда: теперь у меня есть жена, и я должен заботиться о ней.

Хюсаметтин поглядел на него с нескрываемой жалостью.

— Желаю счастья… Дай бог, чтобы тебе повезло. А я… я полагаю, ты парень с умом.

Омер заметил, что он еле удержался от того, чтобы сказать: «я полагал». Омер улыбнулся:

— Что, я сделал глупость?

— Нет, дорогой мой, должно быть, нет.

Омер стал рассказывать, как все это произошло. Он многое изменил в своем рассказе, не желая выставить Маджиде в невыгодном свете. Он не хотел, чтобы кто-нибудь даже за глаза подумал о ней плохо. К концу его рассказа Хюсаметтин-эфенди снова погрузился в свои мысли, и Омер убедился, что кассир его не слушает. Ему вдруг стало тоскливо, он вернулся к себе и до конца рабочего дня просидел, ничего не делая, однако создавая видимость глубокой заинтересованности работой. Несколько раз он подходил к начальнику канцелярии за объяснениями по поводу реестров. Тот отвечал ему серьезно, а сам ухмылялся: кого, мол, обманываешь, любезный; нам ли не знать, чего ты стоишь и благодаря кому здесь держишься.

Когда чиновники захлопнули ящики столов, Омера охватило радостное волнение при мысли о том, что он тоже сейчас пойдет домой. Там его ждала Маджиде. И впервые он не поморщился, вспомнив о пансионе и хозяйке-гречанке. От его напускного трудолюбия и старательности не осталось и следа. Захотелось сейчас же выскочить на улицу и нестись домой. В дверях он столкнулся с кассиром и сразу вспомнил, что собирался попросить у него денег взаймы.