— Меня зовут Марио, — тихо ответил юноша.

— Ах, Марио, прекрасно. Да, имя это часто встречается. Распространенное имя. Древнее имя, одно из тех, что напоминают о героическом прошлом нашей родины. Браво! Salve![82] — И, приподняв кривое плечо, Чиполла вытянул вперед руку с повернутой вниз ладонью в римском приветствии.

Если он несколько захмелел, то тут нет ничего удивительного; но говорил он по-прежнему четко и свободно, пусть даже во всем его поведении и тоне появилась какая-то сытость и ленивая барственность и в то же время что-то хамоватое и наглое.

— Так вот, Марио, — продолжал он, — как хорошо, что ты пришел сегодня вечером, да еще надел такой нарядный галстук, он очень тебе к лицу и сразу покорит всех девушек, очаровательных девушек Торре-ди-Венере…

Со стоячих мест, примерно оттуда, где весь вечер простоял Марио, раздался громкий хохот — это смеялся Джованотто с воинственной шевелюрой; стоя там с переброшенным через плечо пиджаком, он без стеснения грубо и язвительно хохотал:

— Ха-ха-ха-ха!

Марио, кажется, пожал плечами. Во всяком случае, он передернулся. Возможно, что на самом-то деле он вздрогнул, а пожимание плеч должно было служить последующей маскировкой, призванной выразить одинаковое безразличие и к галстуку, и к прекрасному полу.

Кавальере мельком посмотрел вниз, в проход.

— Ну а до того зубоскала нам нет дела. Он просто завидует успеху твоего галстука у девушек, а может быть, тому, что мы здесь с тобой на эстраде так дружески и мирно беседуем… Если ему уж очень хочется, я ему мигом напомню его колики. Мне это ровно ничего не стоит. Но скажи, Марио, сегодня вечером ты, стало быть, развлекаешься… А днем ты работаешь в галантерейной лавке?

— В кафе, — поправил его юноша.

— Ах так, в кафе! Тут Чиполла, значит, попал пальцем в небо. Ты — cameriere,[83] виночерпий, Ганимед — мне это нравится, еще одно напоминание античности, — salvietta![84] — И Чиполла, на потеху публике, опять простер вперед руку в римском приветствии.

Марио тоже улыбнулся.

— Раньше, правда, — добавил он, справедливости ради, — я некоторое время служил приказчиком в Портеклементе.

В его словах сквозило свойственное обычно людям желание как-то помочь гаданию, найти в нем хоть крупицу истины.

— Так-так! В галантерейной лавке?

— Там торговали гребнями и щетками, — уклончиво отвечал Марио.

— Ну вот, не говорил ли я, что ты не всегда был Ганимедом, не всегда прислуживал с салфеткой под мышкой? Даже если Чиполла иной раз попадет пальцем в небо, все же он не совсем завирается, и ему можно хоть отчасти верить. Скажи, ты мне доверяешь?