— Возьми у Бургунда денег и походи по магазинам в городе. Я знаю, у тебя слабость к хорошей одежде, и ты сумеешь найти, что тебе нравится. Насколько я помню, Октавия тоже любит покупки.

— О нас не беспокойся, — сказала Ливия Друзилла, очень довольная. — Мы можем и не найти что-то из одежды, но это будет возможность получше узнать друг друга.

Октавию очень интересовала Ливия Друзилла. Как и все представители высших слоев общества в Риме, она слышала историю удивительной любви ее брата к жене другого человека, беременной вторым ребенком от мужа, слышала о разводе на религиозной основе, о таинственности, окружающей их любовь. Была ли она взаимна? Существовала ли эта любовь вообще?

Ливия Друзилла, которую Октавия увидела, очень отличалась от той девушки, какой она все еще выглядела, когда выходила замуж за Октавиана. «Нет, это нескромная жена-мышка!» — подумала Октавия, вспоминая то, что слышала о ней. Она увидела элегантно одетую молодую даму, причесанную по последней моде и надевшую украшений именно столько, сколько нужно, причем украшений простых, но из цельного золота. По сравнению с ней Октавия почувствовала себя хорошо, но старомодно одетой — неудивительно после продолжительного пребывания в Афинах, где женщины не вращались в широких кругах. Конечно, жены римлян настаивали на посещении обедов, устраиваемых римлянами, но обеды, устраиваемые греками, были для них недоступны: там присутствовали только мужья. Поэтому центром женской моды был Рим, и Октавия никогда не ощущала этого так остро, как сейчас, глядя на свою новую невестку.

— Очень умная идея поселить нас обеих в одном доме, — сказала Октавия, когда они после переселения сидели, попивая сладкое, разбавленное водой вино и заедая еще теплым, только что из глиняной печи, медовым печеньем — местным деликатесом.

— Это даст нашим мужьям свободу общения, — улыбаясь, ответила Ливия Друзилла. — Думаю, Антоний предпочел бы приехать без тебя.

— Ты абсолютно права, — печально согласилась Октавия. Она вдруг подалась вперед. — Но не будем говорить обо мне! Расскажи мне о себе и…

Она чуть не сказала «о маленьком Гае», но что-то остановило ее, предупредило, что это будет ошибкой. Какой бы ни была Ливия Друзилла, она не была ни сентиментальной, ни изнеженной, это очевидно.

— О тебе и о Гае, — поправилась она. — О вас ходят такие слухи, а я хочу знать правду.

— Мы встретились на развалинах Фрегелл и влюбились, — спокойно сказала Ливия Друзилла. — Это была наша единственная встреча до свадьбы confarreatio. Я была тогда на седьмом месяце, беременна моим вторым сыном Тиберием Клавдием Нероном Друзом, которого Цезарь сразу отослал его отцу, чтобы тот его воспитывал.