«Будь проклят, Октавиан, я проклинаю тебя! Пусть Собек и Таварет втянут тебя в свои ноздри, утопят тебя, сжуют и затопчут!»

Потом она поняла, что ей надо делать, и удивилась, что не подумала об этом раньше. Антония надо оторвать от Рима, пусть он поймет, что его судьба и его удача — в Египте, а не в Риме. Она совьет для него гнездо в Александрии, такое удобное и приятное, полное развлечений, что он не захочет быть в каком-то другом месте. Он должен будет жениться на ней. Как хорошо, что этот моногамный народ римляне игнорируют иноземные браки как незаконные! Если в данное время Антоний должен оставаться верным Октавии, это ничего не значит. Фактически его египетский брак будет значить намного больше для тех, для кого важны его личные отношения, — для его царей-клиентов и второстепенных принцев.

Она сидела, держа голову Антония на коленях и устремив взгляд на портрет Цезаря, идеального партнера, отнятого у нее. Портрет был из Афродисиады, чьи скульпторы и художники не имели равных. Все было отражено в этом портрете: от тени бледно-золотистых волос до пронзительных светло-голубых глаз с темными, как чернила, зрачками. Волна горя накрыла ее, придавила. Довольствуйся тем, что у тебя есть, Клеопатра, не горюй о том, что могло бы быть.

«Будет война, должна быть война. Единственный вопрос — когда. Октавиан лжет, что больше не будет гражданских войн. Он должен будет воевать с Антонием или потеряет все, что у него есть. Но, судя по этой речи, еще рано. Он планирует в совершенстве обучить свои легионы, чтобы подчинить племена Иллирии. И он говорит о кампании, на которую уйдут три года. Это значит, что у нас три года на подготовку, а потом — мы пойдем на Запад, вторгнемся в Италию. Мне придется позволить Антонию мечтать о победе над парфянами, но так, чтобы его легионы были сохранены. Ибо Антоний как военачальник не чета Цезарю. Я должна была это знать, но я верила, что со смертью Цезаря никто живой не может соперничать с Антонием. Теперь, когда я лучше его знаю, я понимаю, что недостатки, которые он демонстрирует как человек, влияют на его способность командовать армией. Вентидий был способнее его. Думаю, что и Канидий тоже. Пусть Канидий проделает всю работу, пока Антоний поражает мир иллюзорными трюками фокусника.

Прежде всего, брак. Мы сделаем это, как только я смогу послать за Ха-эмом. Отстранить Канидия на первом же этапе этой глупой кампании, увидев, что Армения сокрушена, а Мидия запугана и не выступит. Не пускать Антония в само Парфянское царство. Я буду убеждать Антония, что, победив Армению и Мидию Атропатену, он победил парфян. Одурманить его вином, а самой вести все дела. Разве я не смогу руководить кампанией, как любым мужчиной? О Антоний, почему ты не смог быть равным Цезарю? Как легко все было бы!