Он прочистил горло.

— Но суждено ли Риму и впредь быть величайшим городом мира, центром закона, справедливости, коммерции и цивилизованного общества? Нет, не суждено! Столицей мира должна стать Александрия! Рим должен превратиться в ничто.

Свиток внезапно развернулся, свисая с высоко поднятой руки Октавиана до черно-белых плит пола. Несколько сенаторов вскочили, отреагировав на внезапный шум, но Октавиан не обратил на них внимания и продолжил:

— Доказательство — в этом документе. Это последняя воля, завещание Антония! Он оставляет все, что имеет, включая свое римское и италийское имущество, вложения и деньги, царице Клеопатре. Клянется, что любит ее, любит, любит! Она его единственная жена, центр его существования! Он подтверждает, что Птолемей Пятнадцатый Цезарь — законный сын бога Юлия и наследник всего, что бог Юлий оставил мне, его римскому сыну! Он требует, чтобы его знаменитые «дарения» были утверждены, а это делает Птолемея Пятнадцатого Цезаря царем царей! В Риме, в котором царя нет!

Вокруг стали шептаться. Вскрыто завещание, и его может прочитать любой, кто хочет удостовериться, что Октавиан говорит правду.

— Что, почтенные отцы, вы оскорблены? Вы должны быть оскорблены. Но это еще не самое худшее, что содержится в завещании. Самое худшее — его распоряжение о собственных похоронах. Он распорядился так: где бы смерть его ни настигла, его тело надо отдать египетским жрецам, которые забальзамируют его. Поэтому эти жрецы повсюду ездят с ним, чтобы в случае его смерти сделать из него мумию по египетской технологии. Затем он говорит, что его нужно похоронить в его любимой Александрии! Рядом с его любимой женой Клеопатрой!

Поднялся шум, сенаторы вскочили со своих мест, потрясая кулаками и издавая вопли.

Попликола ждал, когда шум затихнет.

— Я не верю ни одному его слову! — крикнул он. — Завещание — подделка! Как еще ты мог получить его?

— Я выкрал его из хранилища весталок, хотя они очень хорошо хранили его, — спокойно ответил Октавиан. Он бросил завещание Попликоле, который схватил его и попытался снова свернуть. — Обрати внимание на конец. Проверь печать.

С трясущимися руками Попликола проверил печать, нетронутую, потому что Октавиан осторожно вырезал ее. Потом стал читать пункт о похоронах Антония и о бальзамировании его тела. Хватая ртом воздух, дрожа, он отбросил эту полоску бумаги.

— Я должен поехать к нему и попытаться вразумить его, — сказал он, неуклюже поднимаясь на дрожащих ногах. Затем, не стесняясь слез, повернулся к рядам и поднял вверх руки. — Кто поедет со мной?