Пока в Португалии шло судебное разбирательство, мы чувствовали себя как на тонком льду. В августе, когда судебная полиция начала кампанию против нас, нас очень расстроило отношение к нам британских властей. Контакты с нами свелись к минимуму, и мы оказались практически в информационном вакууме. После того как нас сделали arguidos, ситуация стала еще хуже. Британская полиция утверждала, что у нее связаны руки: португальцы любое «вмешательство» могли воспринять как попытку оспорить их главенствующую роль в расследовании, что могло привести к осложнениям не только в отношении нынешнего дела, но и в международном сотрудничестве. Нам было известно о напряженности этих отношений, но мы чувствовали себя преданными.

Мы знаем: британская полиция полагает, что судебная полиция проводила расследование не на должном уровне. И мы уверены, что нас британские полицейские не считают причастными к исчезновению Мадлен. Определенные высказывания, сделанные в частных беседах с нами некоторыми служащими полиции (в том числе и высокопоставленными особами), подтвердили это. И все же у нас возникло ощущение, что нас бросили в трудную минуту.

Также крайне неприятно понимать, что британская полиция, зная об утечках информации в прессу и о том, для чего это делается, продолжает заявлять, что у них с судебной полицией сохраняются деловые отношения. Среди этих утечек были и конфиденциальные заявления, сделанные нами британским полицейским и переданные впоследствии в Португалию. К тому же разглашение этих сведений причинило большой вред не только нам, но и другим людям.

Из-за всего этого их «деловые отношения» выглядят какими-то односторонними. Не желая осуждать этот поступок, который в нашей стране просто немыслим, они как будто своим молчанием попустительствуют ему.

Весной 2008-го, спустя почти год после того, как Мадлен видели в последний раз, судебная полиция наконец решила провести в Прайя-да-Луш следственный эксперимент и воспроизвести события вечера 3 мая 2007 года. Для участия в этом эксперименте должны были приехать мы с Джерри, Фиона, Дэвид, Джейн, Рассел, Рейчел, Мэтт, Дайан и Джес Уилкинс, с которым Джерри разговаривал тем вечером после того, как, в последний раз проверив детей, вышел из нашего номера. Использовать дублеров полицейские не хотели, поэтому, если бы кто-то отказался или не смог принять в этом участие, эксперимент не состоялся бы.

Мы с Джерри посчитали, что, будучи arguidos, обязаны приехать. Остальные свидетели получили по электронной почте более-менее вежливые приглашения от судебной полиции, что их несколько удивило, и поэтому они попросили объяснить цель этого запоздалого эксперимента. Снимать это на видео, похоже, никто не собирался, по крайней мере, о том, чтобы показать такой фильм по телевидению в расчете на получение какой-то дополнительной информации, речь не шла. Наши друзья и так были в ужасе от того, что с нами происходило. Если они подозревали, что судебная полиция пытается с их помощью получить какие-то новые свидетельства против нас или даже втянуть в это дело кого-то из них самих, это можно было понять. Были и определенные опасения относительно того, что пресса поднимет вокруг этого шум, особенно учитывая то, что предполагаемая дата эксперимента уже была ей известна. Однако больше всего свидетели недоумевали по поводу того, как предлагаемое воспроизведение событий может помочь поискам Мадлен. Этот вопрос оставался открытым. Вскоре тон посланий судебной полиции сделался более бесцеремонным, и то, что поначалу выглядело как просьба, теперь уже больше напоминало требование. Кое-кто решил, прежде чем на это согласиться, посоветоваться с юристом. Закончилось это тем, что одновременно все собраться не смогли, и от идеи проведения следственного эксперимента отказались.