Когда Артур Донниторн вышел на берег в Ливерпуле и прочел письмо своей тетки Лидии, коротко извещавшей его о смерти деда, его первое ощущение выразилось так:

– Бедный дедушка! Я желал бы быть подле него в то время, как он умер. Он, может быть, чувствовал что-нибудь или желал под конец чего-нибудь, чего я теперь никогда не узнаю. Смерть застала его одиноким.

Невозможно сказать, чтоб его печаль была глубже этого. Сожаление и смягченные воспоминания заменили прежнее неудовольствие, и Артур, озабоченный мыслями о будущем, в то время как коляска быстро везла его домой, где он теперь будет помещиком, беспрестанно делал усилие, чтоб припомнить что-нибудь такое, чем он мог бы доказать уважение к желаниям своего деда, не противодействуя своим собственным любимым притязаниям для блага арендаторов и имения. Но это было бы не в человеческой природе, это было бы только человеческим притворством, чтоб такой молодой человек, как Артур, с здоровым сложением, бодрый духом, имевший хорошее мнение о себе и питавший пламенное намерение представлять людям еще более оснований к этому хорошему мнению, невозможно, чтоб такой молодой человек, только что вступавший во владение великолепным имением, благодаря смерти весьма старого человека, к которому он не был привязан, чувствовал что-нибудь другое, а не торжествующую радость. Теперь начиналась его действительная жизнь, теперь у него было место и случай для деятельности, и он воспользуется ими. Он докажет жителям Ломшейра, что такое образцовый деревенский джентльмен; он не променяет эту карьеру ни на какую-либо из всех карьер под луною. Он воображал, что едет по холмам в свежие осенние дни надзирать за исполнением своих любимых планов касательно осушения почвы и постройки изгородей, потом, что в пасмурное утро на него смотрят с восторгом как на лучшего всадника на лучшем коне на охоте, что о нем отзываются хорошо в рыночные дни, как об образцовом помещике, что он со временем будет произносить речи за обедами при выборах и выскажет удивительные познания в земледелии, что он становится патроном новых плугов и сеялок, строгим порицателем беззаботных землевладельцев и вместе с тем веселым малым, которого нельзя не полюбить, что ему кланяются счастливые лица всюду в его имении и все соседние фамилии находятся в наилучших отношениях с ним. Ирвайны будут обедать у него еженедельно, будут иметь собственную карету, чтоб приезжать к нему; каким-нибудь весьма деликатным способом, который Артур придумает впоследствии, светский владелец геслонской десятины будет настоятельно требовать, чтоб викарию выплачивали сотни две-три фунтов более. Его тетка будет жить как только можно спокойнее, останется на Лесной Даче, если ей будет угодно, несмотря на ее привычки старой девы, по крайней мере до тех пор, пока он не женится. А это событие лежало в неопределенной дали, потому что Артур еще не видел женщины, которая могла бы играть роль супруги образцового деревенского джентльмена.